— Речь идёт об облегчении ненужных страданий! — томно улыбнулся барышне Алекс. — Мы поможем положить конец невыносимым страданиям тем, кто живёт "нечеловеческой" жизнью, или жизнью "не достойной самого человека".
— Следовательно, — упорствовала длинноногая, — эвтаназия является прямым нарушением Божьего закона. У Бога есть план в отношении каждого человека, он выражается в понятии Божественного Провидения. Если человек вторгается в этот план, хочет присвоить себе роль Бога, то тем самым он посягает на Его власть.
— Вы из какой газеты? — проворковал Алекс, подойдя поближе к очкастой.
— Я независимый журналист! — приняла вызывающую позу журналистка.
— Девушка, — отодвинула умницу в сторону полная старушка, — вы тут не одна! У нас есть вопросы и поважнее! Комнаты отдельные?
— Все каюты будут оборудованы под гостиничные номера в три — четыре звёздочки, — не отрывал взгляда от журналистки Алекс, — в каждом порту прибытия предусмотрены экскурсии, дегустация национальных блюд и напитков.
— Извините, — поинтересовалась старушка, — а для диабетиков будет отдельное меню?
— Для диабетиков? — улыбнулся Алекс. — А у нас не будет диабетиков. Главная цель нашего круиза — забыть обо всех болячках, получить максимум удовольствия — и достойно, и безболезненно умереть!
— То есть, — упорствовала старушка, — если мне станет совсем плохо…
— Сначала, — взял её за руку Алекс и улыбнулся ослепительной улыбкой, — сначала, вам станет очень хорошо! Ну, а потом — ещё лучше!
Алекс подтолкнул старушку в каюту и все увидели загадочное кресло, вокруг которого стояли огромные ёмкости с жидкостью.
— Вы садитесь в это кресло, — уселся в кресло Алекс, — нажимаете вот эту кнопочку.
Он потянулся к кнопочке и нажал её.
Раздалась чарующая музыка, замигали огни светомузыки, вокруг головы Алекса появилось облачко дыма.
— И так, до самого конца, — произнёс Алекс, с искренним восхищением глядя на журналистку.
Экскурсанты зажали носы и рванули из каюты прочь.
Не шелохнулась только длинноногая очкастая журналистка.
— А вы, почему не убежали? — выключил подачу газа и встал с кресла Алекс. — Вы не боитесь смерти?
— Мне кажется, — поправила очки длинноногая, — это всё наглый прикол!
— А если я вам докажу, что это очень серьезно? — закрыл двери каюты Алекс и нажал кнопку подачи газа. Прозрачный дымок стал заполнять каюту.
— Ну, и что вы чувствуете? — проворковал Алекс. — Страшно?
— Ничуть! — сняла очки журналистка. — Близость смерти, где-то, даже возбуждает!
— Значит, всё работает правильно! — Алекс усадил журналистку на колени и сделал музыку громче.
* * *
Людмила Геннадиевна Рудина, преподаватель русского языка и литературы сто первой школы города Санкт-Петербурга (на пенсии), встала по обычаю в пять утра. Она прошлёпала войлочными тапочками по длинному коридору огромной питерской квартиры, оставшейся от покойного мужа-академика, зашла в огромную кухню, поставила огромный старинный чайник на плиту и зажгла конфорку.
В кухне стало как-то сразу теплее.
За окном проявлялось серое апрельское утро, по Неве шёл серый ладожский лёд, у ларька под окном мелькали серые тени страждущих, которым синюю жидкость для мойки стёкол отпускали всенощно посиневшие от холода тётки.
Один из мужиков поднял глаза то ли к Богу, то ли к окну Людмилы Геннадиевны, его губы зашевелились, и она словно услышала и увидела покойного мужа:
— Кое-кто предпочитает похмеляться водкой, но пить «палёнку» дело дорогое и рискованное! А жидкость — производства фабричного! И шибает крепче, и дешевле.
— Петя, — увещевала мужа Людмила Геннадиевна, — ты же академик, Герой Соцтруда, Лауреат Государственной премии СССР, человек, чьими мозгами были построены секретные объекты страны!
— Секреты проданы, страна разворована.
Петя проглотил стакан суррогата и закончил мысль:
— Почему смерть изображают с косой? Она должна являться с нашей пенсией в руках!
Людмила Геннадиевна вздохнула и задёрнула занавесочку.
Ленивый таракан на стене презрительно шевельнул усами и вальяжно двинулся к щели в кухонном шкафу, минуя хитроумные тараканоловки, висящие во всех углах.
Людмила Геннадиевна вздохнула ещё тяжелее, взяла со стола газету и свернула её в орудие убийства.
Но таракан оказался счастливчиком.
В процессе свёртывания бумаги в трубочку, профессиональный глаз учительницы выхватил из множества газетных заголовков странное иностранное слово, выписанное огромными буквами — «эвтаназия».
Забыв про таракана, Людмила Геннадиевна развернула газету, достала из кармана очки и постаралась понять, в каком контексте употребили газетчики очередное чужеродное словечко. Её, как и всякого русского интеллигента, просто убивала вопиющая безграмотность, воцарившаяся в русском языке, а более всего — нашествие иностранщины.
Она пробежала глазами статью и села на табурет у стола.
Прочитала ещё раз.
Потянулась к телефонному аппарату, но взгляд её упал на старинные настенные часы, и она поняла, что звонить ещё рано.
Людмила Геннадиевна прошла по коридору в кабинет мужа, подошла к старинному письменному столу и взяла со стола его фотографию.
— Это выход, Петя, — сказала она ему, — сама я никогда не смогу этого сделать. Да и грех это великий. А это — выход.
Она поцеловала Петю в глаза и заскользила войлочными тапочками по дубовому паркету в кухню, где засвистал Соловьём-разбойником облезлый чайник.
* * *
Весть о необычном круизе заполонила все средства массовой информации и стала предметом обсуждения всех популярных телешоу.
Андрей Малахов орал срывающимся голосом о безнравственности затеи, а вслед за ним зрители в студии орали на Андрея, друг на друга, совершенно позабыв, о чём они орут.
Лена Ханга философски вопрошала покупателей путёвок на необычный круиз о мотивах их решения, а кошковидная Дана Борисова намекала известному бизнесмену на то, что он напрасно решил сменить радости грешной жизни на вечный покой.
— Ну, почему, ну, почему, такой ещё не старый, ещё не совсем лысый, такой богатенький миллионщик, вы решили уйти из жизни?
— Устал, — грустно признался бизнесмен, — надоело. Сначала в тебя стреляют, ты стреляешь. Потом тебя сажают, или ты сажаешь… Деньги в России приносят только несчастье.
— И что же вы решили делать с этими проклятыми деньгами? — насторожилась Дана.
— Я решил отдать их тому, кто ответит мне на два вопроса: — «Что делать?» и «Кто виноват?».
— Я знаю, что делать! — оживилась томная Дана.
Прагматичная Лена мудро посмотрела в камеру и заметила: — После рекламной паузы мы узнаем, как с помощью больших денег ответить на два вечных вопроса русской интеллигенции.
Не обошлось и без политики. Тут же, у «соловьёвского барьера» сошлись Новодворская и Жириновский. Новодворская отстаивала свободу выбора личности в России, Жириновский усмотрел в происходящем попытку НАТО уменьшить численность населения в бывших советских республиках и предложил: желающих совершить процесс эвтаназии расстреливать на месте. Новодворская, в полемическом задоре, заявила, что и сама бы отправилась в столь экзотический последний путь, но не нажила достойной квартиры. Жириновский тут же предложил ей деньги на билет или любую из многочисленных квартир ЛДПР.
Лолита, совершенно без комплексов, предложила всем женщинам отправить в круиз своих опостылевших мужей, а самим пойти в гарем к братьям Запашным, братьям Пономаренко, и вообще — к любым братьям.
Всех ведущих украинских шоу-вумен-менов интересовали другие аспекты: насколько подобные акции снизят потребление газа в стране, повлияют они, или нет на очередные выборы, и можно ли отправить в круиз весь российский Черноморский флот.
— Великолепно, — перескочил с одного канала на другой Майкл, — лучшей рекламы и не придумаешь. Так где же этот миллионщик из передачи?
— Ты в своём уме? — пожал плечами Алекс. — Передача в записи. Даночка знает, что нужно делать с проклятыми деньгами! Классный пиар мужик себе соорудил! И всё — благодаря нам!
— Надо бы с него за это денег получить? — пробурчал Майкл.
— Послушай, — закончил пересматривать очередную пачку документов Алекс, — а может, мы не только центровые квартиры брать будем? Вот, смотри, звезда эстрады, Гала просится в поход — предлагает дачу на Рублёвке.
— Гала? — широко открыл глаза Майкл. — Что это ей приспичило?
— Неудачную пластическую операцию сделали, у неё теперь не только глаза, но и рот не закрывается! Вынуждена ходить под паранджой.
— Почему? — удивился Майкл. — Ходила бы себе с открытым ртом.
