Так или нет?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так…
ВИКТОР. Очень плохо?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Плохо…
ВИКТОР. Так убейте его. Все равно ведь загнется скоро. И себя, и его спасете.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Его…
ВИКТОР. Или давайте — я. Придет ко мне за дозой, а я ему особую приготовлю. Так уж и быть, избавлю вас от этого чудовища.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Его лечить надо. Он больной. Болезнь это.
ВИКТОР. А он бы вас убил. За сто рублей вот эти, в халате которые. Кумарить начало бы и убил. Это они только с виду такие безобидные. На колени встают, как путевые, плачут, раскаиваются. А в мыслях одно только: где бы денег на день достать. Одним днем живут. Так что? Сколько заплатите, а?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Анальгина нет. Парацетамол только. (Протягивает ему таблетки).
ВИКТОР. Жалко?.. А зря, проще нового родить. Этот все равно уже обречен.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Мы лечиться поедем.
ВИКТОР. Дело хозяйское. (Глотает две таблетки).
Молчат.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А вас ведь Виктор Тарась зовут, правда?
ВИКТОР. И что?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вы не помните меня?
ВИКТОР. Ну и?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А я вас помню. Только сейчас вспомнила. Вы у меня в третьем классе учились. Из Казахстана вы приехали. Давно это было. Я тогда только начинала в школе.
ВИКТОР. Не помню.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну, как же? Вы еще на последней парте сидели. Рисовали еще всегда. Меня рисовали. Я тогда молодая была. Рисовали вы меня. Художником хотели быть.
ВИКТОР. Не помню.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вы же тогда хороший были, добрый. Худой очень, правда. Я вам еще пироги свои приносила. А вы не брали. Помните?
ВИКТОР (грубо). И что из того?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Не брали вы пироги… мои. С капустой я делала… Из магазинного теста… А вы не брали. Стеснялись.
ВИКТОР. Не я это был.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вы.
ВИКТОР (встает). Все, проехали, передумал я ждать. Через месяц приду. Соберете деньги?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Через месяц… Соберем. Постараюсь я.
ВИКТОР. Не «постараюсь», а соберете?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Соберу.
ВИКТОР. Ну все, гуд бай тогда. (Пошел в комнату).
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А родители у вас не учителями были, нет. У вас их вообще не было. Вы с бабушкой приехали. Из Казахстана вы приехали.
Виктор остановился, покраснел.
ВИКТОР. Ты че, тетка, броневая, не всасываешь? Не я это был! Поняла?! А?! А?!!!
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Не вы… не вы. Ошиблась я. Маразм у меня. Не вы это были. Другой мальчик. Он умер потом. А вы через месяц приходите, я вам все денежки верну. Все верну. Через месяц. Найду я.
ВИКТОР. Не-е-е-т! Вот теперь-то я никуда не пойду! Ты сейчас мне все отдашь! Сядешь вот здесь, родишь и отдашь!! А если не смогешь, я дождусь твоего сыночка и в окно его спущу! Да, батя?
Петр Петрович не отвечает.
Ну, че у вас можно взять, а? (Подошел к серванту, открывает створки, выкидывает вещи на пол). Серый, идите в той комнате ищите.
Сергей и Наташа уходят. МОЛЧАНИЕ
А он срать на вас хотел! Спит, наверное, и видит, когда вы подохнете, чтобы квартиру эту продать и промазать! Да, теть Люда? Срать он на вас хотел? Как думаете, а?
Людмила Ивановна не отвечает.
Виктор переместился к полке с книгами.
А это че за говешки в красивой обложке? Нам Ленин строить и жить помогает? Твои, батя? Деньги в них прячешь? (Берет книгу, трясет).
ПЁТР ПЕТРОВИЧ. Не тронь, сопляк!
ВИКТОР. Че?
ПЁТР ПЕТРОВИЧ (сквозь зубы). Не тронь, сказано! Убью!
ВИКТОР. Меня? За что, батя?
ПЁТР ПЕТРОВИЧ (поехал на него). Вон из моего дома, говнюк! Быстро!
ВИКТОР. (попятился). Ой, не надо. Ой, страшно. Вы чего, задавите же.
ПЁТР ПЕТРОВИЧ. Вон, скотина! Овца паршивая! Вон!
Из маленькой комнаты вышли Наташа и Сергей. Смеются.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Петя, остановись!
ВИКТОР (свистит). Остановитесь, товарищ водитель. Вы проехали на красный сигнал светофора.
ПЁТР ПЕТРОВИЧ. Вон, гад!
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Петя, стой!
ВИКТОР. Стой, Петя. Водитель серебристой иномарки приказываю вам остановиться.
Прижался спиной к стене. Смеется.
ПЁТР ПЕТРОВИЧ. Убью, червяк! (Подъехал к Виктору вплотную, замахивается). Паскуда!
ВИКТОР. Нет, Петя, нет! Я еще так молод! Я не хочу умирать! (Резко бьет его в лицо).
Коляска опрокидывается. Петр Петрович вываливается из нее на пол. Лежит лицом вниз. Не шевелится.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (бросается к Петру Петровичу). Мамочка! Мамочка! Убили! Ему нельзя! Головное давление у него! Инсульт! Нельзя ему! Петя, родненький! Встань! Проснись! Кровь, господи! Кровь! В кровь у него! Петя! Петечка! (Пытается его перевернуть, у нее ничего не получается). Ребятушки, помогите мне! Умрет он! Голову поднять надо! Ребятушки…
Сергей хочет подойти.
ВИКТОР. Стоять! (Идет к пианино, открывает крышку, сильно ударяя по клавишам, играет похоронный марш. Кричит, пытаясь перекричать музыку). Они не могут! Они рабы! У них на руках клеймо рабов! Они мои рабы! А я наркотик! И Рома ваш — раб! Мой раб! Он точно также ходил со мной выбивать долги! Ходил к одной женщине, у которой трое детей, а старший у нее — на игле! И Рома ваш прижигал этим детям пальцы сигаретой, пока она не достала свои сбережения! Прижигал, потому что я так захотел! И если бы я сказал ему убить их, он бы сделал это! Потому что он раб! Раб по собственной воле! Он сам так захотел! Сам им стал! И вот теперь я пришел к нему! И к этим когда-то приду! И они знают об этом и молчат! Потому что они рабы! (Смотрит на Сергея и Наташу). Танцуйте.
НАТАША. Витя, кончай. Линять надо.
ВИКТОР. Я сказал, танцуйте! Танцуйте, суки!!! (Играет).
Сергей и Наташа начинают танцевать.
Людмила Ивановна плачет, пытается перевернуть мужа.
Из ванной в халате выходит Марина. В ушах у неё — наушники от плеера.
Виктор замечает ее, перестал играть.
МАРИНА (снимает наушники). Это чего?..
ВИКТОР. Ничего. Новый год справляем.
МАРИНА. Вы кто?
ВИКТОР. А вы кто?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Марина, иди к себе. Это соседка наша. Мыться она приходила.
МАРИНА.Что с отцом, Людмила Ивановна? У него кровь.
Идет к Петру Петровичу.
ВИКТОР. Упал он. Нос об пол разбил.
МАРИНА. Тебя не спрашивают. (Вместе с Людмилой Ивановной переворачивает Петра Петровича. У того все лицо в крови). Давайте его на диван. (Переносят Петра Петровича на диван.) Что здесь было-то?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ромка деньги должен.
МАРИНА. Ну, а вы-то при чем?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Мать…
МАРИНА. Вот ни фига себе! Так. Молодые люди, освобождаем помещение… Ну, быстро, быстро.
ВИКТОР. А вы кто вообще, девушка Марина?
МАРИНА. Жена.
ВИКТОР. Чья?
МАРИНА. Романа. Освобождаем помещение.
Никто не двигается.
Ну че, не ясно сказано! Милицию, что ли, вызвать?!
ВИКТОР. Попробуй.
МАРИНА. И пробовать нечего. Выметаемся. Устроили тут… Ну, двигаемся. Быстро. (Подходит к Виктору, выталкивает его из комнаты). Давай. Пошел.
ВИКТОР. Ой! Ой! Без рук. Без рук. (Падает в кресло). Оп. Попу поднял — место потерял.
МАРИНА. Тебе че, неясно, что ли? Татарин, что ли? Давай, чеши отсюдова.
ВИКТОР. А деньги?
МАРИНА. Какие деньги? Деньги ему! Нечего давать было!.
ВИКТОР. У меня расписки есть.
МАРИНА. Подотри ими кое-что, своими расписками. Понял? (Тянет его за руку). Ну ты че, мафия, не понял? Газуй отсюдова. Живо.
ВИКТОР. Рука, ой рука! Вы мне руку сломали, девушка Марина.
