ДЕРОШЕ. И издавать!
РАПЕ. И торговать!
ВСЕ. Скорей, скорей, скорей, скорей!
АНТРАКТ.
ДЮПРЕ. Вот... ящик открыт.
ВСЕ. Ну, ну, что там? Что в нём?
ДЮПРЕ. Внутри обито свинцом. Вот пакет. (Читает). "Моим наследникам..."
ВСЕ. Это мне... Это нам... Читайте, читайте.
СЕН-ФЕЛИКС. (Смотря на часы). Теперь уже открыли кассу... в коридоре была толпа народу, когда я проходил. Послушайте, Дюпре...
ДЮПРЕ. (Читая). "...Любезные мои наследники. Вы теперь собрались вокруг драгоценного ящика..."
МЕРЛЮШ. Драгоценного.
ДЮПРЕ. "...который я вам завещал... Надеюсь, что вы с любовью вспоминаете обо мне..."
ДЕРОШЕ. О, добрый родственник, я плачу.
РАПЕ. (Нюхая табак). О, мы его благословляем. (Чихает).
МЕРЛЮШ. Вот, правда. Будьте здоровы.
БАРОН. Перестаньте, пожалуйста... Продолжайте, господин нотариус.
СЕН-ФЕЛИКС. Какой болтун этот покойник. Можно ли после смерти так много говорить?
ВСЕ. Продолжайте, продолжайте.
СЕН-ФЕЛИКС. Кончи со мной прежде, чем начнёшь продолжать.
ДЮПРЕ. Погоди... "Узнайте чего я ожидаю от вашей благодарности... Теперь я -могущественный владетель де ратиньерский; но вы должны знать, что началом моего богатства была скромная лавочка..."
ВСЕ. Лавочка?!
БАРОНЕССА. Мой предок лавочник!
СЕН-ФЕЛИКС. Ну, лавочка, так лавочка... Боже мой, уже четверть пятого... Сократи своё чтение, пожалуйста.
ДЮПРЕ. "...Я не только никогда не краснел, но всегда гордился тем, чем был прежде... Я надеюсь, что и потомки мои то же думают; и для того я пригласил вас сюда, чтоб вы подали друг другу руки и обошлись между собой по-братски..."
СЕН-ФЕЛИКС. Ну, поцелуемтесь, да и дело с концом.
ДЮПРЕ. "...Теперь выслушайте, что я придумал..."
ВСЕ. Послушаем, послушаем.
СЕН-ФЕЛИКС. Послушай, Дюпре...
ДЮПРЕ. Перестань, пожалуйста, вот тебе стул, займи своё место.
СЕН-ФЕЛИКС. Черта в стуле. Я не усижу на месте... моё место там...там... (Отходит).
ДЮПРЕ. "...Я положил в двойное дно этого ящика драгоценный камень..."
БАРОНЕССА. Что я слышу!
ДЮПРЕ. "...сверх того, четыреста дублонов и пятьсот квадруплов, что вместе оценено в пятьсот тысяч ливров..."
ДЕРОШЕ. Не сон ли это!
МЕРЛЮШ. Какое сокровище.
(Все вместе.)
БАРОН. Это рудник!
БАРОНЕССА. Это невероятно!
СЕН-ФЕЛИКС. (Тихо). Скажи же решительно: даёшь ли ты мне?
ДЮПРЕ. Опять!
СЕН-ФЕЛИКС. Ведь всего только сорок пять франков... Я стою на афише и на краю пропасти... Спаси меня от погибели.
ДЮПРЕ. Ты всем здесь надоел; поди к чёрту!
СЕН-ФЕЛИКС. Дай мне денег, и я сейчас пойду.
ДЕРОШЕ. Господин нотариус, позвольте взглянуть на это сокровище.
БАРОНЕССА. Где этот драгоценный камень?
ВСЕ. Покажите, покажите.
ДЮПРЕ. Нет, погодите, господа; есть одно условие.
ВСЕ. Условие?!
СЕН-ФЕЛИКС. Это никогда не кончится... Если б по крайней мере режиссёр догадался анонсировать... да нет, он так глуп... Прочту еще свою роль... Это место у меня что-то не твёрдо. (Садится позади и читает роль).
ДЮПРЕ. "...Все это богатство я назначаю тому из моих потомков, который меньше других будет иметь гордости и первый почтит мою память тем, что не постыдится в последующий за сим чтением час надеть на себя публично моё платье и знаки моего ремесла, которые я столь долго отправлял..."
ВСЕ. Что? Что такое?
ДЮПРЕ. "...Само по себе разумеется, что если эта женщина, то она может заменить себя членом своего семейства. Находящееся здесь платье (показывает его) должен он надеть у нотариуса и от него отправиться во время выхода от вечерни на здешнюю большую площадь, пройти через рынок, бульвар и публичный сад и возвратиться к означенному нотариусу, показавшись в продолжение целого часа в такой одежде всему городу..."
(Все встают).
БАРОНЕССА. Этот старик из ума выжил!
МЕРЛЮШ. Это уморительно!
РАПЕ. Что за чепуха!
ДЕРОШЕ. Это оскорбляет нравственность, унижает человечество.
ДЮПРЕ. Итак, господа, если вам никому не угодно, то по силе завещания я должен его богатство отнести к подпрефекту, и оно останется казённой собственностью... Еще раз спрашиваю: вы не хотите?
НЕТ, НЕТ, НИКОГДА!
БАРОН. Ах, как я возмущен!
Я почти оскорблен!
Предложить мне, барону, такое?!
ДЕРОШЕ. Я - газетчиков князь!
Мне надеть эту грязь?!
Пошатнулись морали устоя!
МЕРЛЮШ. Я не князь и не франт,
Я простой фабрикант,
Но, мой милый, ведь это же дико!
РАПЕ. Что уж там говорить...
Так родню не любить!
Я едва удержалась от крика!
БАРОНЕССА. Это просто скандал!
Все нас в грязь он втоптал!
Оскорбил, надругался, обидел!
БАРОН. Здесь остаться нельзя!
ДЕРОШЕ. Дайте руки, друзья!
МЕРЛЮШ. Мы уйдём!
РАПЕ. Только нас он и видел!
ДЮПРЕ. Чем он вас оскорбил,
Чем вам не угодил,
В завещанье вас что обижает?
Вам, конечно, решать,
Но прошу вас понять -
Кто уйдёт - тот наследство теряет!
БАРОН. Позвольте, господа... Вот что я придумал...
ВСЕ. Ну, ну, что такое?
БАРОН. Как добрые родственники, мы разделим это наследство поровну.
ДЮПРЕ. В завещании такой статьи нет, и я не могу этого дозволить: надо буквально исполнить волю покойника.
БАРОН. Вот прекрасно! В моём звании нарядиться каким-то шутом!
БАРОНЕССА. Я бы завтра же с вами развелась.
МЕРЛЮШ. Мне, мыльному фабриканту... Да я не смою этого бесчестия во всю свою жизнь.
ДЕРОШЕ. Что обо мне скажут литераторы, меня заклеймят все журналы!
РАПЕ. А мне-то, а мне-то каково! С моей фигурой одеться каким-то сапожником!
ВСЕ. Никогда, никогда.
Хор повторяет: "Это стыд, это срам..." и пр.
Все уходят. Дюпре идёт за ними.
Сен-Феликс и Эмиль
СЕН-ФЕЛИКС (вскочив с места). Что это значит? Он ушел, он бросил меня здесь, а сорок пять франков...
ЭМИЛЬ. Господин Сен-Феликс, вы слышали завещание?
СЕН-ФЕЛИКС. Я ни слова не слыхал... я ничего не хочу слушать. Дайте мне сорок пять франков.
ЭМИЛЬ. Что вы толкуете о сорока пяти франках, когда это наследство...
СЕН-ФЕЛИКС. Прекрасно, и этот бредит наследством; сегодня здесь ни о чём другом и речи нет. Черт возьми это наследство! Вы мне завтра можете обещать пятьдесят миллионов, а это всё-таки не помешает публике сегодня на меня сердиться... Понимаете ли вы, пустой молодой человек: театр битком набит; зрители меня ожидают, шумят, кричат, ломают скамейки... Знаете ли вы, что значат свистки? Чувствуете ли вы, что здесь пахнет апельсинами, лимонами, яблоками?.. Это все может обрушиться на мою голову при первом появлении.
ЭМИЛЬ. Да забудьте о своей глупой роли и наденьте скорее этот костюм.
СЕН-ФЕЛИКС. (В восторге). Как?.. Что? Какой костюм?
ЭМИЛЬ. (Вынимает платье из ящика). Вот, возьмите.
СЕН-ФЕЛИКС. Боже мой! Боже мой, что я вижу? Так точно, этот костюм, настоящий костюм башмачника Якова, и полный, со всеми принадлежностями.
ЭМИЛЬ. Он ваш, если вы его наденете.
СЕН-ФЕЛИКС. Мой, мой? Так он мне с неба свалился? Лучше этого кафтана и настоящий сапожник не мог бы иметь... и чулки, и кожаный передник... О, я умираю от радости! Вы мне возвратили жизнь, истинный мой друг. Ах, какое сокровище, какой эффект произведет это рубище. Бегу в театр!
ЭМИЛЬ. Погодите, погодите, вы должны одеться здесь...
СЕН-ФЕЛИКС. (Садится и одевается). Ваша правда... это будет лучше, я все-таки выиграю время. Ах, мой бесценный друг, чем я тебе заплачу - это как на меня сшито... Теперь чулки. (Надевает колпак на ногу). Ах! Нет, это колпак. Я совсем потерял голову. Наденьте его сюда, как-нибудь... и чулки, и колпак. О, дочь моя, недаром тебя любит... и настоящая запачканная кожа. Я этого не перенесу, твоя чистая привязанность... Завяжи её наверху... Я задыхаюсь от восторга. Не так крепко... Готов, готов, с ног до головы.
