После всего сказанного надо объяснить, что же помогает учёным опознавать и различать муравьиные виды, как ориентируются они в массе непрерывно выявляемых форм. Это трудное дело лежит на обязанности систематиков.
Учась находить и прослеживать отличия в строении и в особенностях образа жизни разных видов, специалисты рассортировывают всю массу муравьёв, обитающих на Земле, на пять больших колен, именуемых подсемействами (запомним, впрочем, что далеко не все согласны с таким делением: одни считают, что подсемейств не больше трех, другие — что их не меньше десяти).
Каждое подсемейство состоит из сходных родов, а род, в свою очередь, формируется из сходных видов.
Систематики указывают разграничительные линии, по которым пролегают рубежи отдельных видов, и поддерживают порядок в их наименованиях. Это тоже не так просто: ведь ни одна вновь открываемая форма не имеет готового названия.
Присваиваются же названия не произвольно и не по вдохновению; одновременно должен быть определен и род, к которому новый вид относится.
Перечислим эти странно звучащие для непривычного уха названия подсемейств:
1. Дорилиды, среди которых наиболее известны роды Дорилюс, Эцитон.
2. Понериды со знаменитыми родами Понера, Мирмеция.
3. Мирмициды с родами Мономориум, Мессор, Феидоле и многими другими.
4. Криптоцериды с родами Атта, Акромирмекс.
5. Формициды, которые, кажется, богаче всех выдающимися родами, такими, как Формика, Кампонотус, Лазиус, Экофилла, Полиергус и многими другими.
Но это все названия только подсемейств и родов, а названия видов и разновидностей звучат, по крайней мере, в два раза более сложно, поскольку вторая половина этих названий ничуть не проще, чем первая.
Однако что же делать, придётся их запомнить.
Муравейники и муравьиные гнёзда
Сооружения, возводимые насекомыми и пауками, описаны неоднократно. Стоит вспомнить хотя бы паутину крестовика или подводные колокола водяных пауков, коконы шелкопрядов, домики личинок ручейника, гнёзда и норы ос и шмелей, шахты жуков-навозников, пчелиные соты…
Из муравейников, пожалуй, наиболее известны те иногда огромные бурые кучи, которые так часто встречаются в наших лесах. Что касается гнёзд других видов, о них знают гораздо меньше, чем они того заслуживают.
В том, как устраивают гнёзда и наши местные виды, и чужеземные, заморские, заокеанские — обитатели дальних стран, немало любопытного и диковинного.
О самом важном, что здесь установлено, скажем словами старой поговорки: «Каков строитель, такова и обитель».
Существуют, однако, муравьиные обители, которые строятся не одним видом и в которых живет не один вид.
Пока нет необходимости говорить ни о них, ни о тех, на первый взгляд слишком простых случаях, которые касаются видов, не имеющих настоящих гнёзд и довольствующихся временными укрытиями.
Исключим из обзора и такие муравьиные обиталища, как раковины моллюсков и чужие земляные норки, трещины скал и щели заборов и стен. Оплетая изнутри эти полости шелковой паутиной, муравьи осваивают их для жилья.
Всё это гнёзда небольшие и простенькие. Другое дело — катакомбы каких-нибудь бразильских листорезов Атта. В каждое их поселение могут вести десятки окруженных земляными валиками ходов. Эти ходы спускаются к многочисленным разного размера камерам и полостям, вырытым на разной глубине. Их соединяют перекрещивающиеся коридоры — вертикальные или косые. Косые ходы могут тянуться на десятки метров.
Камер и полостей бывает так много, а муравьи Атта так сильно истачивают землю, что, когда гнездо расположено под домом, это иногда приводит к несчастью, вызывает обвалы.
У нас в средних широтах нет, к счастью, ничего похожего на гнёзда листорезов, но надо сказать, что холмики небольшого желтого муравья Лазиус флавус в некотором смысле не уступают гнёздам Атта. Рассыпанные на лугах речных долин, они образуют иногда огромные поселения. Бывает, что сотни гнёзд, связанных перекрещивающимися подземными ходами, занимают, не преувеличивая, площадь в несколько гектаров.
Обиталища одних видов вырыты сравнительно глубоко в земле, но лишены всякого подобия крыш; другие виды муравьёв приспосабливают для жилья мелкие выемки под плоскими камнями; есть и такие, что сооружают гнёзда, окруженные или увенчанные земляной насыпью.
Кроме летних, многие виды имеют и весьма трудно доступные зимние гнёзда.
Из летних гнёзд особенно широко известны так или иначе спрятанные в растениях: под корой деревьев, в луковицах орхидей, полостях стебельчатых растений, листовых наростах (галлах) дуба и других пород, полых шипах и иглах кустарников. Особенно часты гнёзда в пнях; они источены изнутри лабиринтами коротких ходов.
Если сесть на такой пень, перегородки между камерами разрушаются, а из каждой дырочки этого гнезда выползет множество муравьёв, и ноздреватый пень окажется сплошным муравейником, сохранившим обличие пня.
Но муравьи поселяются не только в мертвых пнях или трухлявой древесине. Гнезда могут быть устроены в ветвях, корнях и стволах живых деревьев, причем муравьи прокладывают довольно длинные ходы по годичным кольцам.
Имеется много видов, сооружающих гнёзда из различных материалов растительного происхождения.
Очень любопытны гнёзда из массы, подобной картону ос. Целая серия видов, гнездящихся в таких картонных гнёздах, найдена на островах Малайского архипелага и на Молуккских островах. Здесь обитает, в частности, вид, выразительно называемый Ацтека конструктор. Эти муравьи прикрепляют свои жилища к крупным камням в лесу или занимают дупла деревьев, отделывая их изнутри.
Муравьиные гнёзда бывают, как видим, вырытыми, точеными, слепленными. Но они могут быть и валяными, сшитыми или сплетенными из листьев. Именно гнёзда, сотканные из листьев, считаются вершиной чудес муравьиной цивилизации.
Каким образом соединяются листья? Откуда здесь шелковые швы?
За ответом лучше всего обратиться к тропическим муравьям Экофилла смарагдина, которые справедливо названы непревзойденными ткачами мира муравьёв.
Многие натуралисты в опытах внимательно проследили, как они сооружают гнёзда, и описали весь процесс очень подробно. Работа начинается с того, что несколько крупных и большеглазых рабочих муравьёв по веткам и веточкам дерева добираются до какого-нибудь листа и, цепляясь ножками за его край, вытягиваются всем телом, чтобы жвалами схватить край другого, ближайшего. Жвалы у этих муравьёв зубчатые и на редкость сильно развиты. Когда один из муравьёв доберется до края соседнего листа и начнет его притягивать, тогда хватаются за него и другие.
