Я знал ее, но ее нигде не было видно. Но тут, к моему огромному облегчению, я увидел, что она тихо сидит в темном углу. Софи, наверное очень испугалась, услышан крики малышки. Я бегал по всему зданию, пересчитывая всех остальных детенышей, чтобы определить методом исключения, кто же жертва. Все малыши были на месте за исключением одной — Энии. Я побежал к Мэнди и был очень разочарован, увидев, что она висит на решетке, совершенно не обращая внимания на то, что происходит. Может быть, она не узнала свою дочку, лишившуюся лица, а может быть, ее материнские чувства настолько заглохли, что ей не было до этого дела.
В отличие от Мэнди, два самца, Ники и Борис, были очень расстроены и сидели по обе стороны от Энии, пытаясь взять ее на руки. И хотя в тот момент они проявили заботу, вполне возможно, что это сделал кто-то из них. Мне удалось отогнать от Энии всех других шимпанзе, за исключением этих двух самцов, которые ни за что не хотели отходить. В конце концов пришлось применить шланг.
У меня дрожали руки, когда я открывал дверь. Я бережно поднял Энию, и она тут же прижалась ко мне, измазав меня кровью. Все это было похоже на фильм ужасов. У нее не было левого глаза, правый глаз был вдавлен в глазницу, не осталось ни носа, ни подбородка. Несмотря на страшные раны, она держалась за меня очень крепко. Было просто ужасно осознавать, что она таким образом цепляется за жизнь.
Я держал ее на руках, пока нас везли к ветеринару. Я внес ее в операционную, где ее навсегда избавили от мучений.
А после началось расследование. Кто же все-таки это сделал? И не нападет ли он или она на кого-нибудь еще? Все это так и осталось тайной. Ане могла ли Мэнди сделать это? Детоубийство — ужасная черта, присущая некоторым шимпанзе. Убийцами бывают в основном самцы, хотя известны случаи, когда и самки были убийцами.
Одно из объяснений этому — реакция на перенаселение. А еще это можно объяснить стремлением самцов к размножению, так как мать опять станет доступной, если ее детеныш умрет.
На воле сообщества шимпанзе прибегают к другим способам избежать детоубийства. Так как фруктов в одном месте в одно и то же время для всех не хватает, шимпанзе вынуждены разбиваться на подгруппы. Однако подгруппы должны периодически собираться вместе. Когда же они в конце концов встречаются, им нужно быстро восстановить свои прежние взаимоотношения, с тем чтобы исключить агрессию. Они достигают этого путем приветствия — одно из животных подставляет свой зад другому в знак покорности. После такого рода приветствия шимпанзе начинают искать друг у друга насекомых.
В отличие от самцов, самки часто мигрируют в соседние сообщества. Если самка уходит со своим детенышем, его иногда убивают. Самец может напасть на вновь прибывшую самку и убить детеныша, чтобы его мать снова стала доступной.
Вскоре после этого страшного происшествия мне официально предложили работу в Кении. В мои обязанности входило создание питомника для шимпанзе в заповеднике Суитуотерс. Рассел Кларк, директор компании «Лонрхо», которая владеет ранчо, где расположен заповедник, прилетел в Англию и встретился со мной. Я провел его с экскурсией по зоопарку и показал ему Софи. Он слышал о ней от Джейн и считал, что было бы просто прекрасно, если бы она отправилась вместе со мной в Кению. Он сказал, что попытается организовать это.
Ник Эллертон разрешил отпустить Софи со мной. Так как продавать животных было против политики зоопарка, Софи отпустили в Кению «на постоянной основе для размножения».
Я просто не мог поверить, что все так хорошо устроилось, это больше походило на какое-то чудо. В ту ночь я лежал на кровати и улыбался во весь рот, думая о том, как моя семья наконец объединится в далеком краю. Это всегда казалось мне несбыточной мечтой, но, может быть, она наконец сбудется. Все еще улыбаясь, я закрыл глаза, и мне приснилась Африка.
Глава шестая
«Карибуни Кения»
Мы решили, что я полечу в Кению один, а Одри с Оливером приедут ко мне через два месяца. Нужно было сделать прививки нашим трем кошкам — их мы тоже собирались взять с собой. Но вначале они должны были провести в карантине целый месяц. Нужно было также передать кому-то других наших животных, а это ведь не сделаешь за день.
Еще необходимо было сделать прививки Софи, оформить все необходимые бумаги, заказать для нее специальный деревянный ящик и договориться о карантине и перевозке ее в Кению. Софи чувствовала себя очень одинокой, и время от времени Мег составляла ей компанию.
Мой самолет приземлился в аэропорту Найроби в последний день мая 1993 года. Меня встречал Саймон Баркас, главный управляющий ранчо, где расположен заповедник Суитуотерс. Саймон был белым кенийским фермером во втором поколении, он был года на два моложе меня. Мы направились из аэропорта через промышленную зону и проехали под огромным дорожным щитом «Карибуни Кения», что на суахили означает «Добро пожаловать в Кению». Мы взяли курс на город Наньюки, расположенный часах в трех езды от столицы, в районе Лайкипия. Лайкипия — это огромное плато, которое тянется от склонов горы Кения и горного массива Абердэр к долине Великого разлома. Это дикая территория, там обитает множество животных, включая одну из самых больших популяций слонов. Это также последний оплот черных носорогов в Кении.
Большой знак у дороги подсказал нам, что мы находимся прямо на экваторе. Шоссе внезапно кончилось, и оставшийся путь — километров двадцать — мы проделали по пыльной, неровной проселочной дороге.
В доме Саймона я познакомился с его женой Лулу и с их дочерью Даниэллой. После Саймон повозил меня по ранчо, продемонстрировал ценных коров породы боран. Эти коровы и быки — серые, рыжие или палевые — были выведены в Эфиопии народностью борана. Они прекрасно приспособлены к жизни в суровых условиях, им нипочем жара, они хорошо переносят жажду и могут очень скудно питаться.
Целую неделю я жил у Саймона на ранчо. Сезон дождей уже заканчивался, земля пропиталась влагой, так что растительность вокруг выглядела просто шикарной, а животные — упитанными и здоровыми. Под заповедник на ранчо было отведено около десяти гектаров. Там обитала «большая пятерка»: львы, леопарды, буйволы, слоны и носороги. Было полно также и других животных, включая и птиц, но гордостью заповедника были двадцать черных носорогов.
Заповедник Суитуотерс привлекал до тысячи туристов в месяц, многие из которых останавливались в шикарно обустроенном лагере. В сущности, это были палатки, но внутри — полностью оборудованные. Все они стояли у дамбы, которую подсвечивали по вечерам, так что гости могли с полным комфортом наблюдать за ночными играми водоплавающих птиц.
