Хотя на выезды по вызовам уходит масса времени, нам всегда интересно посмотреть на самых разных птиц, которых — при нашем образе жизни — нам вряд ли удалось бы увидеть. Дереку приходилось ездить за самыми необычными пернатыми — тут были и гагары, и бекасы, и перевозчики, и даже глупыш.
Этого глупыша наша помощница Мэнди запомнит на всю жизнь, так как именно ей пришлось с ним возиться, прежде чем его отправили в Общество покровительства животным. Внешне он похож на чайку, но на загнутом крючком клюве отчетливо выделяются две ноздревые трубки — через них он выбрасывает темную, плохо пахнущую жидкость, от которой потом очень трудно отмыться, — такой у этих птиц способ защиты. Бедная Мэнди узнала о дурной привычке глупышей только тогда, когда наш питомец как следует «освежил» ее своим «одеколоном». Мэнди немедленно посадила птицу в клетку и кинулась к нам, чтобы выложить все, что думает о нас и о глупыше. Слава Богу, нам с Дереком не занимать чувства юмора, и мы всласть похохотали над неудачницей, что вряд ли было воспринято ею как выражение сочувствия. Глупыши встречаются на большей части побережья, где имеются удобные скалы, с которых можно взлетать. Глупыши — птицы-долгожители: они могут жить до сорока лет. (Впрочем, наш питомец пожил с нами всего два дня, но нам и этого хватило с избытком!)
Когда имеешь дело с птицами, у которых большие клювы, соблюдай предельную осторожность, чтобы они тебя не покалечили. Обычно я надеваю им на клюв резинку — и порядок. Как-то раз мне позвонили и спросили, могу ли я забрать раненую цаплю.
— Какого характера ранение? — поинтересовалась я.
— Огнестрельное, — ответили мне.
— Кто же ее так? — удивилась я.
Стесняясь, собеседник признался, что цаплю подстрелил он сам. Дело в том, что эта птица с завидным постоянством таскала из бассейна у него под окнами золотых рыбок, являясь каждое утро прямо к завтраку. В один прекрасный день он решил, что с него достаточно — схватил ружье и выстрелил у нее над головой. Хотел только пугнуть с расчетом, что она больше не вернется. Но, к несчастью, в момент выстрела цапля вспорхнула, и заряд попал ей в шею.
— Привозите, посмотрим, — сказала я.
— Спасибо, я уже в пути, — с облегчением вздохнул мой собеседник и повесил трубку. (По понятным причинам я не буду называть его имени.)
Тут я вспомнила — надо же было предупредить, чтобы он остерегался клюва! Да нет, все обойдется, подумала я. Из разговора я поняла, что он умеет обращаться с животными, значит, спасение от их клювов и когтей — первое, чему он должен был научиться. Через несколько минут во двор въехала машина. (Забегая вперед, скажу, что цаплю вылечили, и она улетела на волю.) Когда хозяин вышел поприветствовать меня, я увидела, что на носу у него красуется здоровенная царапина, а одно из стекол очков разбито вдребезги — не будь он в очках, остался бы без глаза.
— Ну что, досталось вам от цапли? Теперь вы квиты, — сказала я. Тот нахмурился. Как и королева Виктория, он был не из тех, кто понимает шутки.
Глава четвертая
Мои барсуки: три полосатые морды и один герцог
«Ну, что там на сей раз?» — подумала я, когда один из работников фермы принес мне картонную коробку. С того момента, как мы с Дереком приняли историческое решение превратить нашу ферму в «показательную» и открытую для публики, прошло пять лет. За это время слава о нас как о мерных друзьях животных распространилась повсюду, и к нашему порогу приносили множество разнообразных зверюшек. Из коробки доносился какой-то странный, неведомый мне шум — некая смесь гусиного гогота и собачьего лая. Я с любопытством заглянула в коробку — там сидели три серых существа, каждое не более восьми дюймов в длину. У них были бархатные шубки, а на каждой лапке красовались пять блестящих ровных коготков. Подняв мордочки в черную и белую полоску, они глядели на меня своими молочными глазками. С первого взгляда на трех крохотных барсучат я поняла, что они займут в моей жизнь очень большое место — по крайней мере, на ближайшие несколько месяцев. Я никогда прежде не видела новорожденных барсучат. Они появляются на свет обычно в январе феврале и первые восемь-десять недель полностью зависят от мамаши. Если барсучиха почему-либо умрет, детеныши останутся под землей и погибнут от голода. Такая судьба ожидала бы и этих троих, но спасение им принесла, как ни парадоксально, разрушительная деятельность человека. Прокладывая дренажные трубы, рабочие наткнулись на барсучью нору. Там нашли мертвую барсучиху и троих детенышей, которые по-прежнему сосали ее. Рабочие не знали, что и делать. Тут один из них вспомнил о нашем существовании и снарядил к нам гонца. Я поняла, что детеныши здоровы и им отнюдь не угрожает истощение. Они только похныкивали от холода. Я, конечно, отнесла их на кухню и поставила греться у печки «Рейберн», но сперва, хорошенько побрызгала антиблошиным дустом, а то на их полосатых мордашках было — каждой блошке по дорожке! Вскоре тепло сделало свое дело, и барсучата уснули, а мы тем временем кинулись обзванивать друзей и изучать зачитанные до дыр справочники.
Судя по всему, малышам едва исполнилось пять недель. Глазки у них только-только прорезались, и правильной фокусировки в них не было. Когда голод наконец заставил их проснуться, я стала кормить их с помощью шприца. Однако сперва нужно было потереть у них между задними лапками тканью, смоченной теплой водой, — точно так же, как мама лижет их своим теплым язычком: это стимулирует опустошение мочевого пузыря и кишечника (о том, к каким последствиям это подчас приводило, я расскажу в свой черед). Вот теперь можно кормить. Беря на руки одного барсучонка за другим, я обнаружила, что это две девочки и один мальчик, и тут же дала им имена. Девочек назвала Блюбелл и Примроуз (что значит Колокольчик и Первоцвет), а мальчика — Уиллоу (Ива).
Процедура кормления барсучат занимала час, а повторять ее нужно было через каждые четыре часа. Теперь я весь день не знала покоя — первая процедура происходила в шесть утра, а последняя — в полночь. Коробку с детенышами я перенесла в гостиную, где имелся обогреватель; таким образом, они постоянно находились у нас на виду. Когда я по очереди кормила барсучат, они уютно устраивались у меня на коленях или сворачивались калачиком рядом со мной в кресле. Надо ли говорить, что они признали меня родной матерью. Не знаю, кто испытывал при этом большее наслаждение, они или я; ведь это счастье, когда такие красивые зверюшки являются твоими преданными друзьями.
Правда, когда я впервые взяла их на руки, они приветствовали меня весьма своеобразно — специфическим мускусным запахом; то же самое они проделывали, когда были чем-то взволнованы и в ожидании еды. Это у них своего рода семейный опознавательный знак: у каждого барсука у основания хвоста имеется мускусная железа, и члены семьи постоянно метят друг друга. Таким образом, каждый барсук имеет возможность отличить своего, ну и, конечно, распознать пришельца. Поскольку обоняние у барсуков развито в пятьсот раз лучше, чем у нас, они по запаху легко отличают друга от врага.
