Четыре дня подряд Люкс носил в зубах портфель, ни разу даже не поставив его на землю. На пятый день, вечером, в обычное время, Ковач достал из шкафа портфель, положил в него нужные документы, а портфель оставил на краю стола.
Услышав, как щелкнули замки портфеля, из-под кровати вылезли Люкс и Кантор.
— Люкс! — крикнул хозяин, беря в руки портфель и протягивая его собаке. — Держи! Неси в полицию!
Люкс обратил внимание на то, что хозяин не надел себе на голову фуражку: значит, он никуда идти не собирался. А когда Люкс взял портфель в зубы, хозяин открыл дверь и сказал:
— Ну, беги!
Обе собаки, выскочив из комнаты, остановились и оглянулись на хозяина.
— Марш! В полицию! — крикнул Ковач и махнул рукой.
И тут до Люкса дошло, что хозяин посылает их в полицию одних. Он фыркнул в сторону ничего не понимающего Кантора, что на собачьем языке, должно быть, означало «следуй за мной», и побежал по улице.
— Если с документами что-нибудь случится, — сказал строго начальник отделения Ковачу, когда собаки убежали, — вы будете отвечать… Всему есть граница…
— Я поеду вслед за ними на велосипеде.
— Вы, как мне кажется, забываете, что работаете в полиции, а не в цирке…
Ковач ничего не ответил начальнику. Взяв велосипед, он поехал в полицию.
Собак он догнал около второй трамвайной остановки. По краю тротуара бежал Люкс, а чуть отстав от него — Кантор. Старший сержант ехал на довольно большом расстоянии от собак, чтобы они не узнали его. Ковач понимал, что если ему не удастся научить собак самостоятельно относить донесения в полицию, то начальник отделения долго еще будет объяснять ему разницу между службой в полиции и работой в цирке.
На развилке трех дорог Люкс безошибочно выбрал ту, которая вела к полиции. Вдруг рядом с ним загрохотал трамвай. Люкс быстро оглянулся и, пробормотав Кантору: «Прыгаем!», в тот же миг прыгнул на открытую заднюю площадку вагона. Кантор испугался и в трамвай не прыгнул. К тому же он помнил, что этот участок хозяин всегда проходил пешком.
«Что же теперь делать? Люкс едет в трамвае, значит, я должен бежать за вагоном. Ведь я тоже отвечаю за портфель, — думал Кантор. — Правда, портфель в зубах у Люкса, но это ничего не значит. Хозяин всегда брал с собой и меня, наверное, для того, чтобы я приглядывал за Люксом и портфелем».
Кантору ничего не оставалось, как бежать за трамваем. Люкс же с площадки прошел в вагон и важно уселся в кресло у окна. Кантора так и покоробило от такой дерзости. Люкс же с усмешкой поглядывал на друга, который бежал рядом с трамваем, высунув язык.
«Этот щенок все-таки туповат, — думал Люкс о Канторе. — Ничего, со временем поймет, что работа не прогулка и что надо уметь сберегать силы. Человек всегда так поступает». Человек! Для Люкса таким человеком был его хозяин, и Люкс никогда, даже мысленно, не отделял себя от него.
«Вот пройдоха, — подумал о Люксе Ковач, когда увидел, как пес вскочил в трамвай. — Ну и пройдоха! Хитер! Хитрее человека…»
Возле Римских развалин трамвай поворачивал направо, а дорога в полицию — налево.
Кантор громко залаял, предупреждая друга о том, что ему пора выскакивать из трамвая. Однако Люкс, прижавшись носом к оконному стеклу, лишь лениво пошевелил ушами, но с места не двинулся, решив позлить Кантора. Он и сам прекрасно знал, что ему делать. Люксу доставляло удовольствие смотреть на растерянного друга и ждать, что же он теперь сделает: побежит и дальше за трамваем или же наберется смелости и прыгнет в вагон.
Увидев, что Люкс и не думает соскакивать с трамвая, Кантор жалобно завыл, глядя, как трамвай удаляется за поворот.
Но в тот же момент Люкс, не выпуская портфеля из пасти, вытянувшись, словно тигр, спрыгнул на землю.
«Как ему не стыдно, — думал, глядя на Люкса, Кантор. — Хозяин в первый раз дал ему самостоятельное поручение, а этот Люкс выкидывает свои штучки».
Люкс гордо приблизился к опечаленному Кантору и пробурчал: «Ну, браток, что приуныл? Ведь все б порядке», — и, не дожидаясь ответа, свернул на улицу Тимар.
Подбежав к зданию полиции, Люкс положил портфель на привычное место к стене. Огляделся, строго поворчал, глядя на постового, и направился к калитке. Кантор шел следом за ним до самой калитки, но Люкс, оскалив зубы, злобно заворчал на Кантора, давая ему понять, что кости приготовлены только для него и щенку нечего на них рассчитывать.
Кантор не ожидал такой наглости. С обиженным видом он медленно поплелся в угол двора, утешая себя мыслью о том, что в этих костях нет ничего хорошего. И все-таки Люкс поступил безобразно.
— А этот пес здесь остался? — увидев Кантора, удивился дежурный.
— Да, этот поскромнее. А тот, злой, пошел во двор, — ответил дежурному постовой.
И тут Кантор, к своему удивлению, увидел, как дежурный подошел к портфелю и, взяв из него какие-то бумаги, скрылся в коридоре. Кантор инстинктивно затявкал, предупреждая Люкса о случившемся.
— Ладно, ладно, хватит! — успокаивал Кантора постовой.
Люкс слышал лай Кантора, но принял его за выражение зависти и как ни в чем не бывало продолжал обгладывать жирные кости.
Кантор не знал, что ему делать, однако глаз с портфеля все же не спускал.
Минут через десять дежурный, который, как показалось Кантору, был чем-то похож на хозяина, вышел из здания и, подойдя к портфелю, что-то положил в него, громко щелкнув замками.
— Готово! — сказал дежурный постовому и снова скрылся в коридоре.
«Интересно, почует ли Люкс чужой запах от портфеля?» — мелькнуло в голове у Кантора.
Через несколько минут из калитки вышел Люкс, он лениво облизывался, желая этим позлить Кантора. Потом взял в зубы портфель, словно и не чувствуя постороннего запаха, которого не было прежде.
«Не такой уж этот Люкс умный, — утешал себя Кантор. — Он, конечно, больше и сильнее меня, но мне известно то, о чем этот гордец и представления не имеет».
Люкс направился домой, прежде чем постовой успел сказать: «Пошел!» Пес сделал вид, что не нуждается ни в каких приказаниях: достаточно, что хозяин приказал ему сбегать в полицию.
— Ну, бегут обратно! — радостно воскликнул Ковач, стоявший вдалеке на противоположной стороне улицы, когда увидел удалявшихся собак. Подойдя к постовому, Ковач не без гордости сказал: — Ну что ты скажешь об их работе?
— Молодцы! — ответил постовой. — Да, ты знаешь, старший не пустил младшего во двор, и тот все время просидел здесь, все видел, но сидел смирно.
— Ну и анархист же этот Люкс! — воскликнул Ковач и, сев на велосипед, поехал вдоль улицы Лайоша.
Приближаясь к автобусной остановке, Ковач увидел, как подъехал старенький набитый битком автобус. Люкс не растерялся и, не выпуская портфеля из зубов, прыгнул на радиатор. Водитель автобуса хорошо знал Люкса и открыл ему дверь своей кабины. Залезть в нее и усесться рядом с водителем Люксу не составило труда.
