Мы были довольны и тем, что выполнили обязанности приемных родителей, а Софи будет счастлива в Африке с ее многочисленными друзьями-шимпанзе. Оливер отнесся к отъезду из Кении спокойно. Он уже думал о том, как вернется в школу около Кембриджа.
В последний раз мы поехали в питомник и провели все утро с Софи, Тесс и Найкой. Мы были несколько подавленны. Софи всегда чутко реагировала на изменение поведения и жестов, но мы постарались скрыть чувство грусти, и шимпанзе ничего не заметили. Наконец наступил момент, когда мы сказали «ква хери» (до свидания) Софи, сотрудникам питомника, всем друзьям, людям и животным, которых мы здесь приобрели. До седьмого дня рождения Софи оставалось около трех месяцев. Мы поцеловали ее, сели в машину и поехали.
Мы прилетели в Англию и остановились в доме родителей Одри, недалеко от Кембриджа. Мы решили не возвращаться в Медоутаун. Хотелось начать все сначала. Кроме того, после четырех лет в солнечной Африке нам трудно было бы снова пережить суровые зимы в Шропшире. Мы купили дом поменьше, недалеко от школы Оливера. В первый же день директор школы ввел его в класс и обратился к детям: «Посмотрите, кто к нам вернулся!» Дети дружно закричали слова приветствия, а Оливер был очень рад снова оказаться среди друзей.
Одри устроилась на работу в бухгалтерскую фирму, я нашел административную работу в Бирмингеме. Наши три кошки остались в Кении. Сэбби было уже четырнадцать лет, котам по тринадцать. Поэтому мы решили не беспокоить их переездом. Кроме того, мы не оставляли мысли, что когда-нибудь вернемся в Кению.
Однако вскоре пришло печальное сообщение. Сэбби и Тафти умерли. Сэбби простудилась в сезон дождей, а Тафти попал в лапы леопарда. Связи с прошлым постепенно обрывались, и это не могло не печалить.
Несколько месяцев спустя я посетил зоопарк Честер. Теперь группа шимпанзе уже насчитывала двадцать восемь особей. Они быстро размножались. Мэнди родила еще одного детеныша, Зи-Зи, и успешно вскармливала его.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Жизнь начинается в сорок
Прошло два года, а я все работал в Бирмингеме. Планы вернуться в университет по той или иной причине срывались. Мы регулярно созванивались с друзьями в Суитуотерсе, чтобы узнать о Софи. Мне очень хотелось поехать туда и навестить ее. Наконец я заказал билет на самолет и позвонил в Суитуотерс, чтобы предупредить о своем приезде. Я был просто шокирован тем, что услышал. За три дня до этого мой бывший помощник Стивен внезапно заболел и умер. Стивен любил свою работу и шимпанзе, и я знал, что Софи будет его не хватать.
Я вылетел в Кению 1 июля 1999 года. Почти два года прошло с тех пор, когда я в последний раз видел Софи. В аэропорту я пошел искать такси, чтобы доехать до центра города. Вскоре мы уже мчались по шоссе в центр Найроби. Справа от дороги у рощицы пара аистов совершала элегантный обряд ухаживания. Только я оторвался от созерцания танца самца вокруг самки, как слева появились молодые воины племени масаи, пасущие коров на опушке мелколесья. Прошло всего пять минут, как мы отъехали от аэропорта, а я уже наблюдал картинки дикой природы и культуры масаи — двух символов Кении.
Я устроился в гостинице на одну ночь и решил побродить по Найроби. Я зашел в хорошо знакомую мне по прежним временам гостиницу «Амбассадор» пообедать. Официант принес чайник и кувшинчик с горячим молоком. Туриста в Африке легко узнать по тому, как он наливает молоко в чашку. Кувшинчики для молока в Кении делают таким образом, чтобы досадить вам, и если у вас нет достаточной сноровки, то молоко будет выливаться куда угодно, но только не в чашку. Я проделал эту процедуру и заметил каплю молока у себя на запястье. Стало ясно, что я давно здесь не был.
На следующее утро в гостиницу за мной заехал водитель из заповедника. Я зашел в свой бывший дом, чтобы посмотреть, как поживает наш единственный оставшийся в живых кот Тиндж. Каранья, наш бывший повар, разыскал Тинджа. Оказалось, что тот спал на крыше кухни. Он здорово потолстел за эти два года, шерсть была свалявшейся и пыльной, выглядел он старше-своих четырнадцати лет.
Утром меня отвезли в питомник. Когда мы выехали из-за последнего поворота проселочной дороги, примерно в пятидесяти метрах перед нами показалось здание, где держали шимпанзе. Сердце у меня учащенно забилось в ожидании встречи. Я попросил остановить машину, чтобы приготовить видеокамеру. Дальше к шимпанзе, которые ожидали кормления, я пошел пешком. Как только я появился, все они встретили меня громкими приветственными криками. В этом хоре я вроде различил визг Софи, но не видел ее. Я поздоровался со всеми сотрудниками и спросил их, где Софи. Мне рассказали, что она содержится в маленьком отделении, расположенном на другом конце здания, потому что у нее сейчас течка. Софи видела меня издали через ограду. Я обошел здание вокруг и нашел ее с Тесс.
С первого взгляда было видно, как она выросла за эти два года. Она быстро приобретала сексуальную зрелость, но еще не до такой степени, чтобы зачать. Теперь уже я не слышал от нее безумных криков. Она казалась гораздо спокойнее. Когда я стал беседовать с сотрудниками питомника, они рассказали мне, как поживают шимпанзе, которых я хорошо знал. Софи и Найка пользуются большой популярностью, а вот Тесс по-прежнему любит одиночество. Диксон сказал мне, что они планируют перевести и других шимпанзе на противозачаточное средство «норплант».
Меня пропустили к Софи и Тесс. Софи тут же прыгнула мне на руки, крепко обняла и поцеловала в шею. Покончив с приветствиями, она перекрутилась вокруг меня и уселась мне на спину. Она стала гораздо тяжелее с тех пор, когда я в последний раз носил ее. Мы немного так походили, а потом сели и долго приводили друг друга в порядок.
Софи, как всегда, очень интересовали мои шнурки, и она все расшнуровывала и зашнуровывала мне ботинки. Я думаю, что для нее они были все равно что для ребенка головоломка. Она действительно выросла, у меня было такое чувство, как будто я приехал навестить дочь-подростка. Она казалась довольной, независимой и уверенной в себе. Мы провели вместе несколько часов, а потом пришла пора расставаться. Но я уезжал ненадолго.
Я вернулся на следующий день и провел с ней все утро. Мы играли в одну из самых любимых ее игр — в салочки. Софи просовывала свои руки меж прутьев решетки и ждала, когда я поймаю их, — так она играла с Оливером много лет назад. Я уже стал беспокоиться, что провожу с Софи так много времени: а вдруг она очень расстроится, когда я уеду? Она стала самостоятельной и вроде бы должна жить своей жизнью и забыть меня, поэтому я не хотел, чтобы мой приезд стал шагом назад в ее воспитании.
