В следующем году поля остались невозделанными. Посадили только несколько грядок картофеля, чтобы привлечь уцелевших жуков. Грядки осматривали ежедневно. И когда еще через год не нашли на «привадах» ни одного жука, решили, что битва выиграна.
Но жуки «решили» иначе. Они ушли, так сказать, в подполье, а через восемь лет, набравшись сил, снова ринулись на картофельные поля. Снова армия открыла против них военные действия. И снова битва была выиграна.
Но ненадолго. Это была не победа, а тревожное перемирие. В 1914 году колорадские жуки опять атаковали поля.
Если бы другие страны последовали примеру Германии и Франции и запретили бы ввоз картофеля из Америки, Европа, возможно, навсегда избавилась бы от полосатого вредителя. Но призыв французов и немцев остался гласом вопиющего в пустыне. Жуки ведь не признают государственных границ, и меры борьбы с ними, ограниченные усилиями двух наций, ничего не дали. А тут еще началась война, и солдатам было не до жуков.
Когда война окончилась и американские войска и транспорты ушли из Франции, французы с ужасом увидели на своих полях полосатых обжор. Полагают, что их завезли американцы с продовольствием и снаряжением.
Методы, уже испытанные в Германии несколькими годами раньше, французы усовершенствовали в борьбе с колорадским жуком. Войска поливали зараженные поля ядовитыми смесями, жгли огнеметами, в которых недостатка не было.
Но все напрасно. Война помешала вовремя начать истребление жуков, а теперь они завладели слишком большой территорией и выжить их было уже не в силах человеческих. К концу 1930 года жуки пожирали картофель уже в восемнадцати из восьмидесяти трех французских департаментов. А на следующее лето подул сильный ветер с океана, перенес жуков еще на сто пятьдесят миль к востоку, и они заселили четырнадцать новых департаментов.
В 1933 году французское министерство сельского хозяйства официально информировало правительства соседних стран о том, что колорадский жук широким фронтом продвигается к границам Франции и они, конечно, его не удержат. Бельгийцы должны ожидать вторжения на фронте шириной сорок километров, швейцарцы — шестьдесят, а немцы — двести пятьдесят километров.
Таможенники тщательно осматривали поезда, особенно товарные. Искали жуков.
Но жуки обычно избирали транспортное средство, не подлежащее таможенному контролю: перелетали границы вместе с ветром. Впрочем, это не означает, что их не завозят и поезда, особенно когда речь идет об отдаленных странах. Например, установлено, что один из очагов инвазии колорадского жука на территории Польши возник таким образом. На узловую станцию в Денблине в 1943 году прибыли многочисленные транспорты рогатого скота из Франции. Навоз из вагонов забирали местные крестьяне и удобряли поля. В навозе спряталась одна колорадская жучиха — никто ее не заметил. Перезимовала вместе с навозом, а на следующее лето наводнила своим прожорливым потомством все окрестные огороды в радиусе двух километров.
Между тем жук продолжал свои завоевания. В 1933 году он «перепрыгнул» Ла-Манш и объявился в Англии. Через три года уже опустошал поля Бельгии, Голландии, Швейцарии. Затем алчность его испытали крестьяне Восточной Европы — Чехословакии, Польши, Венгрии. В мае 1956 года в Москве собралась Международная конференция по колорадскому жуку. Ее участники разработали совместную программу методов борьбы с вредителем. Впервые в истории великой битвы за спасение картофеля заинтересованные страны принимают общие и координированные усилия против колорадского жука. И эффективность этих усилий такова, что урожай картофеля теперь «полностью защищается от повреждений жуком» — так было записано в резолюциях этого совещания.
То, что в Европе исключение, в Америке правило
Переселенцы из Европы привезли в Америку домашних животных своей родины. Привезли они и цветы, и фруктовые деревья. Везли их вместе с землей. А в земле приехали дождевые черви. Они не погибли, а расплодились. Мало кто знает о том, что большинство земляных червей американского Северо-Востока — эмигранты из Европы. Все местные черви погибли здесь в ледниковый период. А когда льды отступили, черви из южных штатов стали потихоньку пробираться на север. А так как путешественники они очень медлительные, то их опередили европейские черви, которые располагали транспортными средствами людей, устремившихся за Колумбом в Новый Свет. Линия Мэсона — Диксона разделяет теперь места обитания европейских и американских червей.
В Северной Америке даже и богомолы не местного происхождения: их тоже импортировали из Европы с цветами, а пчел привезли из Англии в 1638 году.
Большинство трав и цветов, растущих по обочинам дорог, например одуванчики или подорожник, «след ноги бледнолицего», как назвали его индейцы, тоже не американцы. Их семена в разное время принесли на подошвах своих сапог голландцы, французы, англичане, немцы и другие европейцы, которые отправлялись за океан в поисках лучшей доли.
Перед второй мировой войной специалисты института Смитсона подсчитали, сколько видов растений переселилась из Европы в Америку после первого путешествия Колумба. Получили немалую цифру — больше тысячи видов! Но из этой тысячи, с грустью констатировали ботаники, едва ли 10 процентов полезных растений, остальные — сорняки.
С птицами и копытными Америке повезло больше. До Колумба здесь по сути дела домашних животных не было. Во всяком случае, их можно было пересчитать по пальцам: ездовые собаки Аляски, лама (на ней перевозили грузы), альпака (с нее стригли шерсть), индюк (его ели), бесшерстные собаки (их тоже ели) да еще морская свинка (с ней играли).
Собаки ксолоитцкуинтли — очень любопытные создания. Поскольку многим читателям это название, вероятно, ничего не говорит, я скажу о них несколько слов.
В селениях древних мексиканцев — ацтеков жило много разных пород съедобных собак. Почти все они были бесшерстны. Лишь у некоторых жалкие пучки волос торчали на темени или на конце хвоста. И все жирны, как свиньи. Ксолоитцкуинтли и итцкуинтепотцотли — две самые популярные (среди гастрономов, разумеется) породы ацтекских собак. Первая знаменита еще и тем, что стала, по-видимому, родоначальницей современных бесшерстных собак, которых можно еще увидеть в глухих деревушках Мексики, Патагонии, Южной Африки и в Китае. Вторая не оставила никаких наследников. Но в том случае, если бы это случилось, свет увидел бы, наверное, новый вариант одногорбых «верблюдов», потому что итцкуинтепотцотли была горбата. Излишки жира она прятала в большой горб на спине, из которого на короткой шее торчала маленькая злая головка.
