Константин Стогний - Сокровища майя и конец света

Две империи — Австро-Венгерская — с одной стороны и Российская — с другой — сделали из нас манкуртов, заставили нас забыть свое доимперское прошлое, сделали так, что мы напрочь позабыли, что это мы — русичи. Имперцы дали нам новое имя — украинцы, т. е. манкурты, донашивающие на окраине имперские обноски и доедающие чужие объедки. Теперь нам это очень мешает в международном общении как с Европой, так и с Россией. Библейский Исав отдал свое первородство Иакову за чечевичную похлебку. А мы за что отдали свое первородство московитам? За газ?

Обратите внимание: мем «русичи» для русских — это безусловный объект почитания. В отличие от мема «украинец», к моему сожалению. Давайте займем выигрышный мем «русичи», пока он ничейный валяется. Пока в России с русскостью борются и футболка с надписью «Я русский» властями РФ признана экстремистским материалом.

Самоназвание Русь и русичи позволит нашему государству и нашим гражданам вернуть себе право первородства в отношениях с соседями — в историческом, культурном и идеологическом смысле. Если кто не знал, слово «русич» означает «потомок русов», а слово «русский» — значит «принадлежит русам». То есть русскими назывались те люди и земли, кто платил дань русам, державшим киевский престол. Мем «русич» уже наполнен той победой в борьбе за признание, которую так рыщет пан Ющенко. В чем, собственно, прав Віктор Андрійович? В том, что успех либеральной политики и либеральной экономики строится на иррациональных формах гражданского сознания, таких как национализм, в том числе.

Чтобы демократия была подлинной, работающей, у граждан должна выработаться гордость за свои демократические институты. Собрались вместе люди одного села, подъезда, дома, церковного прихода и пр., договорились и смотрящего за соблюдением договоренности назначили. Граждане горды тем, что смогли, как разумные люди, по-доброму договориться. И горды своим способом самоуправления, который действенно работает. Вот эта иррациональная гордость за себя зачастую может быть оформлена в душах как религиозная или этническая принадлежность. Или даже такая форма самоосознания как общая история, овеянная славой Великой Победы, с которой, к сожалению, взялся бороться Виктор Ющенко и иже с ним.

Вот когда мы осознаем, что мы — русичи, наша национальная идентичность находится в безопасности, так как никто не справится с древнейшей и базовой мифологемой всех восточных славян. «Русичи мы». Чувствуете, какая автохтонная, богатырская мощь стоит за этим? Самоидентичность «русичи» и имеет куда больший стаж, чем «русские». Вместе с тем, в нашем государстве две мировые войны стали более чем ощутимыми причинами, чтобы перекроить национальный (читай: националистический) костюм в толерантные европейские одежды. Испытав на себе людоедскую иррациональность, скрытую в националистической форме самоуважения, население Украины-Руси все же на самом деле воспринимает как альтернативу всеобщее и равное признание. Заботой «инженеров человеческих душ», к каковым, вне всякого сомнения, относится Виктор Ющенко, должно стать обращение хтонических эмоций населения от национального самосознания — к экономическому самоутверждению. Соседи нас будут уважать не за то, что мы украинцы и лихо пьем горилку да пляшем гопака, а за то, что мы — русичи, вольны и богаты.

Разновидности национализма внутри Украины-Руси могут, конечно, проявляться по таким вопросам, как внутригосударственное распределение ресурсов и труда — это такие одомашненные разновидности национализма, бесконечно далекие от той силы, что разрывает сейчас наше государство напополам по линии Днепра, как туалетную бумагу по перфорированной линии.

Те, кто мнит, будто бы великодержавный российский шовинизм слишком мощная сила, чтобы его обесточило сочетание либерализма и экономического эгоизма Украины-Руси, должны вспомнить судьбу политического наполнителя, предшествовавшего национализму. Имеется в виду религия. Когда-то она играла всемогущую роль в политике. На религиозной почве создавались государства. В наши дни такая мысль, как «религиозная практика, отличная от принятой определенным человеком, оскорбляет веру этого человека», — тут же умирает в голове даже у самых ревностных церковников.

Сейчас у европейцев так же, как и религия, национализм отодвинут в сферу частной жизни, выжат, более-менее, из политической сферы, присутствуя лишь в очень узких темах — например, в вопросе об адаптации цыган в ЕС. Сегодняшний курс в сторону европейской интеграции требует от Украины-Руси, чтобы национализм в ней был максимально ослаблен как политическая сила. Национальные группы могут сохранять свой язык и чувство идентичности, но эта идентичность должна выражать себя главным образом в культуре, а не в политике, тем более, не в международной политике. Пусть жители Юга Украины воспевают свои вина, а галицийцы смакуют свой банаш, но это все должно делаться сугубо в сфере частной жизни. Такая эволюция национализма имеет место быть в наиболее развитых европейских либеральных демократиях на протяжении жизни последних поколений. Именно эти демократии, а не прибалтийские страны с их «родовыми травмами», должны быть нам добрым образчиком для подражания.

В свое время экономические силы напитали национализм путем смены классовых барьеров национальными. Сегодня те же самые экономические силы поощряют устранение национальных барьеров путем создания единого мирового рынка. Интеграция нашего государства в Европу и одновременное введение второго государственного языка позволили бы Украине-Руси оседлать финансовые и интеллектуальные потоки между Европой и ее сырьевым придатком — «Россией московской».

Подытоживая сказанное: русский язык в качестве второго государственного если и стоит вводить, то только в Киевской Руси, населенной гражданами-русичами. Свободный русич сможет использовать любой государственный язык — украинский или русский, на то будет его воля.

Июнь 2011 

У замечательного русского писателя Василия Аксенова есть фантастический роман «Остров Крым». Фантастическая первооснова романа — красные не смогли завоевать полуостров Крым. И после гражданской войны там образовалась «Другая Россия», учрежденная отцами-командирами Добровольческой армии Врангеля. Чем-то подобным явился для материкового Китая «Другой Китай» — остров Тайвань.