Эдгар Берроуз - Тарзан (Сборник рассказов)

Тарзан отвел Ицл Ча в сторону, чтобы поговорить с ней без посторонних.

– Скажи, Ицл Ча, – начал он, – что ваши люди могут сделать с Патрицией?

– Ничего, продержат два-три дня, от силы месяц, потом принесут в жертву.

– Посмотрите на этого негодяя! – воскликнула Пенелопа Ли. – Отвел девчонку в сторону и что-то ей нашептывает. Представляю, что именно.

– Они могут посадить Патрицию в клетку, в которой сидел я? – спросил Тарзан.

– Я думаю, ее отправят в Храм Девственниц на вершине священной пирамиды. Храм Девственниц очень почитаемое место и хорошо охраняется.

– Я проберусь! – сказал Тарзан.

– Но вы же не пойдете?! – воскликнула девушка.

– Сегодня ночью, – ответил Тарзан. Девушка обхватила его руками.

– Пожалуйста, не ходите, – взмолилась она. – Вам ее не спасти, а они убьют вас.

– Глядите! – возмутилась Пенелопа Ли. – Такого бесстыдства я еще не видела! Уильям, ты должен прекратить это. Я этого не вынесу. Никогда в жизни я не общалась с распутными людьми.

Тарзан высвободился из объятий девушки.

– Ну что ты, что ты, Ицл Ча, – сказал он. – Меня не убьют.

– Не ходите, – умоляла она. – О, Че – Повелитель леса, я люблю вас. Возьмите меня с собой. Мне не нравятся эти люди.

– Они были очень добры к тебе, – напомнил Тарзан.

– Знаю, – ответила Ицл Ча угрюмо, – но мне не нужна их доброта. Мне нужны только вы, и вы не должны идти в Чичен Ица ни сегодня вечером, ни вообще когда-либо.

Тарзан улыбнулся и похлопал ее по плечу.

– Я иду сегодня, – сказал он.

– Вы любите ее! – вскричала Ицл Ча. – Вот почему вы идете. Вы бросаете меня из-за нее.

– Ну все, довольно, – решительно произнес Тарзан. – Больше ни слова.

Он отошел к людям, а Ицл Ча, обезумевшая от ревности, вернулась в хижину и бросилась плашмя, колотя руками и ногами по земле. Через некоторое время она встала, выглянула через порог и увидела, что вернулись де Гроот со своими людьми. Воспользовавшись тем, что внимание всех было приковано к ним, маленькая Ицл Ча незаметно выскользнула из хижины и побежала в джунгли.

Джанетт бросилась к де Грооту и заключила его в свои объятия. По лицу ее текли слезы радости.

– Я думала, что ты убит, Ханс, – всхлипывала она. – Я считала, что ты убит.

– А я очень даже живой, – улыбался де Гроот. – тебе больше не придется бояться Шмидта и его банды. Они все мертвы.

– Я рад, – сказал Тарзан. – Это были плохие люди.

Маленькая Ицл Ча бежала через джунгли. Она испытывала страх, так как становилось темно, а ночью в лесу хозяйничали демоны и духи умерших. Но она бежала вперед, подгоняемая ревностью, ненавистью и жаждой мести.

Она достигла Чичен Ица затемно, и охранник у ворот не хотел пропускать ее, пока Ицл Ча ни объяснила ему, кто она такая, и что у нее есть важное известие для Чал Ип Ксиу, верховного жреца. Тогда ее провели к нему, и она упала перед ним на колени.

– Кто ты? – властно спросил верховный жрец, и тут же узнал ее. – Значит ты вернулась. Почему?

– Я пришла сказать вам, что человек который похитил меня с жертвенного алтаря, явится сюда сегодня ночью, чтобы похитить из храма белую девушку.

– Боги наградят тебя за это, – промолвил Чал Ип Ксиу, – и тебе снова выпадет честь быть принесенной в жертву.

И маленькую Ицл Ча поместили в деревянную клетку дожидаться рокового часа.

Тарзан медленно двигался лесом. Он не хотел появляться в Чечен Ица раньше полуночи. Для него было важно, чтобы жизнь в городе затихла, и горожане заснули. В лицо ему дул тихий ветер, донесший знакомый запах – где-то неподалеку пасся Тантор, слон. Животное нашло более легкую дорогу к плато, чем та, по которой ходил Тарзан, а на плато обнаружило богатую поросль нежных вкусных побегов.

Тарзан не стал его окликать, а подошел совсем близко и лишь тогда негромко подал голос. Тантор узнал голос Тарзана, Животное шагнуло к человеку и в знак того, что признало его, обвило хоботом туловище человека-обезьяны. По команде Тарзана слон поднял его к себе на загривок, и Владыка джунглей подъехал таким образом к границе леса, близко подступавшего к городу Чичен Ица.

Соскользнув со слона, Тарзан пошел через поля к городской стене. Приблизившись к ней, он разбежался и запрыгнул наверх с ловкостью кошки. В городе было тихо, улицы – пустынны, и Тарзан добрался до подножия пирамиды, не встретив по пути ни одной живой души. Тарзан стал подниматься по ступеням к вершине, не догадываясь о том, что за дверью Храма Девственниц притаилась дюжина воинов. Возле храма он остановился и прислушался, затем завернул на подветренную сторону, желая острым обонянием удостовериться в том, что ветер не несет с собой никаких подозрительных запахов.

Постояв там мгновение, удовлетворенный Тарзан осторожно прокрался к двери. На пороге он снова остановился и прислушался, после чего зашел внутрь, и, как только он сделал первый шаг, на него набросили сеть и тут же затянули. В следующий миг на Тарзана кинулись воины. Тарзан настолько запутался в сети, что не мог пошевелить рукой.

Вышедший из храма жрец поднес к губам свирель и дал три длинных сигнала. Словно по волшебству город проснулся, зажглись огни, и людские потоки устремились к пирамиде храма.

Тарзана понесли вниз по длинному ряду ступеней, там его окружили жрецы в длинных расшитых одеждах и богатых головных уборах. Затем привели Патрицию. Процессия, возглавляемая королем Сит Ко Ксиу и верховным жрецом Чал Ип Ксиу, впереди которых шли барабанщики и музыканты, прошествовала через город и вышла через восточные ворота.

Тарзана поместили на особые носилки, которые несли четыре жреца, за ним под конвоем вели Патрицию, а за ней в деревянной клетке тащили юную Ицл Ча.

Круглый диск луны бросал тусклые лучи на эту варварскую процессию, которую дополнительно освещали сотни факелов в руках горожан.

Поток людей двинулся через лес к подножию горы, откуда, следуя извилистой, зигзагообразной тропой, поднялся на вершину, к краю кратера потухшего вулкана. Лишь перед самым рассветом шествие, спустившись по узкой тропе, достигло дна кратера, где остановилось у зияющего отверстия. Жрецы принялись распевать псалмы под аккомпанемент флейт, барабанов и свирелей, и, когда забрезжил рассвет, с Тарзана сняли сеть, и он был брошен в бездну, невзирая на заклинания Ицл Ча, уверявшую жрецов, в том, что этот человек – Че – Повелитель леса. Она умоляла их не убивать его, но Чал Ип Ксиу велел ей замолчать и произнес приговор, обрекший Тарзана на гибель.

Патриция Ли-Бердон была не из тех плаксивых девиц, которые легко льют слезы, но сейчас, стоя на краю ужасной бездны, она сотрясалась от рыданий. А когда поднялось солнце, и его лучи проникли в глубь кратера, она увидела на глубине семидесяти футов водоем, в котором кругами медленно плавал Тарзан. В памяти девушки мгновенно вспыхнули прочитанные некогда описания священного колодца в древнем Чичен Ица на Юкатане, и в душе Патриции вновь забрезжила слабая надежда.