— Как ваши имена? — перебил я его, поняв, что вождя Котуу они действительно знают.
— Я Сулиб, это мой брат Мури, а это — мой свекр Халли.
— Объясни мне, почему вы пошли пешком и без оружия в такую даль? Ведь от Котуу до Марелани не меньше шестидесяти километров.
— Нас обокрали, бвана, но у нас есть оружие: автомат и два лука. Мы спрятали их недалеко отсюда, на границе этого участка. Мы поняли, что здесь ведется добыча, и не хотели, чтобы в нас стали стрелять. Поэтому мы оставили оружие на акации, рядом с большим валуном.
Джума понял меня без слов. Стоило мне только взглянуть на него, как он поднялся и, позвав одного из наших шахтеров, исчез в темноте.
Надо признаться, я запутался. Поначалу я думал, что правы Элиаб и Каппара, но теперь ситуация усложнилась.
— Где вы взяли автомат? Такое оружие хранить запрещено.
— Это не наш автомат, бвана. Мы пользуемся только луками. Мы сомалийцы, но родились в Аруше, поэтому нас можно считать танзанийцами.
— Так где же вы взяли автомат?
— Сегодня мы, как обычно, ночевали в своей хижине. Среди ночи нас разбудил громкий шепот. Открыв глаза, мы увидели, что к нам забрались бандиты. Пригрозив нам ножами и пистолетом, они заявили, что, если мы не отдадим им все мадини, которые у нас есть, они нас убьют. Я отдал грабителям завернутые в платок камни, которые мы добыли за последние полгода. Потом они обыскали хижину, но больше ничего не нашли. Мне связали руки и ноги, а дальше я ничего не помню, потому что потерял сознание от удара по голове.
— Сколько их было?
— Трое.
В это время Джума принес два лука и автомат. Я вынул магазин, но не обнаружил в нем ни одного патрона. Такими автоматами пользовалась местная полиция: «Калашников» китайского производства.
— И все-таки — где вы взяли автомат?
— Я потерял сознание, — снова ответил средний, — но Халли говорит, что его несильно ударили по голове, поэтому он все видел и слышал, — Сулиб повернул голову направо и хлопнул свекра по плечу: — Расскажи им, Халли!
— Я притворился, что потерял сознание. Грабители развели костер перед входом в хижину и приготовили себе ужин из наших продуктов. Один из них то и дело заглядывал в хижину, чтобы проверить, не пришел ли кто-нибудь из нас в себя, а потом они стали делить добычу. У каждого из них под рубашкой был кожаный мешочек для камней. Потом они поругались, и самый младший из них, кажется, его звали Элиаб, начал стрелять из автомата. Стрелял он долго, так что несколько пуль даже пробили стену нашей хижины. Потом Элиаб снял с убитого мешочек с камнями и разделил их со своим напарником. Автомат бандиты бросили возле мертвеца и исчезли так же внезапно, как появились.
Дослушав Халли, я вдруг испугался за нашего Панго. Если то, что рассказали сомалийцы, правда, ему угрожала серьезная опасность.
Я попросил Кауки приготовить гостям чаю и извинился:
— Не сердитесь на меня, но пока я не могу вас развязать. Мне нужно убедиться в том, что вы говорили правду. А чай можно пить и со связанными руками.
— Спасибо, бвана, мы не сердимся на тебя, — улыбнулся Сулиб, — Если ты засунешь руку в карман моих брюк, то найдешь там коробочку с нашими документами и разрешением на работу в окрестностях Котуу.
— Это подождет. Сейчас мне надо идти, а когда вернусь, тогда и посмотрим документы, — Я кивнул Джуме, чтобы тот отошел в сторону, — Только на вас с Кауки я и могу положиться. Возьми дробовик и смотри в оба. Сомалийцев ни в коем случае не развязывай! А я с возьму с собой двух рабочих и вернусь в пещеру.
— Лучше я пойду с тобой, бвана! — взмолился мой помощник, — Здесь-то ничего не случится, а вот в пещере вам может не поздоровиться. Хорошо, что ты не оставил им патронов!
— Ладно, — согласился я, — но сначала позови Кауки и Каану, — Имя Казна носил бригадир наших шахтеров.
Мне осталось только взять карабин «Ремингтон» калибра.223 с оптическим прицелом и вставить в фонарик новые батарейки. Когда я вышел из палатки, меня уже ждал Кауки.
— Не бойся, бвана, я за всем присмотрю. Но лучше дай мне в помощь Батаа. Он толковый парень, все понимает с полуслова.
Я кивнул повару, и мы с Джумой скрылись в темноте.
Джуму я, как обычно, отправил вперед. Он все видит лучше меня, хоть и не пользуется фонариком. Я же, освещая себе дорогу ярким электрическим лучом, постоянно спотыкался. Но уже через час нам удалось добраться до пещеры.
— Подожди здесь, бвана, я пойду на разведку, — прошептал мой помощник и снял с плеча дробовик.
Через несколько минут я услышал его крик.
— Сюда, мзее, эти двое сбежали! Панго ударили по голове, связали по рукам и ногам, вставили кляп в рот и забрали всю одежду, так что бедняга лежит, словно Адам в раю! И ругается так, будто его выперли в ад! — Хотя ситуация не располагала к веселью, Джума хохотал во все горло. Когда я вошел в пещеру, он спросил: — Неплохой сверточек, не так ли, бвана?
— Да заткнись ты! — огрызнулся Панго, когда Джума вытащил у него изо рта кляп, — Развяжи меня наконец! — И он начал ерзать, пытаясь высвободиться из веревок.
— Не злись. Лучше порадуйся, что мы быстро пришли, а то ты еще долго лежал бы! — ехидно улыбнулся Джума.
— Панго, рассказывай, что произошло, — приказал я.
— Только я просунул голову в пещеру, как они стукнули меня ружьем по голове. Я потерял сознание. Пришел в себя, только когда появился этот хам, — Панго кивнул на своего приятеля.
— Но ведь это же действительно смешно — позволить снять с себя штаны! — Джума продолжал хохотать.
— Если ты не заткнешься, — окончательно разозлился Панго, — я сниму с тебя твои портки, дурень!
— Это неплохая идея, — улыбнулся я.
— Нет, бвана, только не это! Я ему штаны не отдам! — запротестовал насмешник Джума.
— Отдашь. Посмотри, он дрожит, как осиновый лист. А я отдам ему свою рубашку. Нам пора возвращаться в лагерь.
Теперь Панго начал подтрунивать над своим другом:
— Снимай! Слышал, что сказал бвана?
В результате наших переодеваний Джума остался в нижнем белье, а Панго надел брюки и рубашку. Правда, ему пришлось идти босиком, потому что бандиты унесли даже обувь. По дороге мы рассказали Панго про сомалийцев. Он разозлился еще больше и весь оставшийся путь проклинал Хейти, где бродит куча иностранцев.
Когда мы прибыли в лагерь, Кауки сообщил мне, что успел накормить и напоить шахтеров. Они вели себя тихо, как ягнята.
Мы развязали руки нашим пленникам.
— Теперь я посмотрю ваши документы, — сказал я Сулибу, который с готовностью протянул мне бумаги.
— Я еще раз прошу прощение за меры предосторожности, которые нам пришлось принять, — извинился я, убедившись в подлинности документов, — Но я попытаюсь компенсировать это информацией о грабителях. Вчера ночью на вас напали три вооруженных бандита. Они связали вас и забрали все мадини, которые вы добыли за последние полгода. При дележе камней они застрелили из автомата одного из своих, а оружие бросили возле убитого. Халли все слышал и видел, так как был в сознании. Как только вам удалось развязать веревки, вы сразу пошли по следу грабителей, вооружившись двумя луками и бандитским автоматом без патронов. Вы приблизились к бандитам на шестьсот-семьсот метров, когда в ваш конфликт вмешались мы. Вначале мы увидели вас, и, поскольку у вас был автомат, мы решили, что вы джанджили. Потом мы увидели бандитов и решили, что вы их преследуете. Поэтому мы помогли им и постарались запутать следы, но вы все равно обнаружили наш лагерь. Когда мы наткнулись на ваши следы по дороге в лагерь, я из предосторожности отправил своего помощника Панго и бандитов в наше укрытие. Когда я допросил вас, ситуация начала проясняться, но мне нужно было все проверить, поэтому мы с Джумой, другим моим помощником, отправились в пещеру. Эти подонки раздели и связали Панго, а сами исчезли. Однако нам известно, что у них мало патронов, что последний раз они ели прошлой ночью и что им необходимо обменять камни на деньги.
