Все. Операция «Ключ — замок — дверь» закончена. Завтра мы успокоим Тоню.
Каждый, кто был с нами в этот вечер в засаде, увидел шимпанзе в блеске их физических и «интеллектуальных» возможностей.
Во-первых, уменье повернуть ключ в замке. Поверьте, это нелегкое дело. Здесь нужна сложная координация движений и способность манипулировать. Проще говоря, нужно уметь вертеть в руках предмет. Это шимпанзе умеют как нельзя лучше. Вертеть в руках предметы — их стихия. Всякая новая вещь, попавшая в их руки, обязательно будет разобрана на части. Шимпанзе на воле в поисках пищи должен исследовать десятки плодов, выбирая только спелые, перебрать в них десятки частичек, выбирая только съедобные. Для этого природа снабдила их руками. Не лапами, а руками. С пятью пальцами. С ногтями. Между прочим, именно ногти играют важную роль в том, что пятипалой рукой можно держать в руках предмет. Потому что они служат ложем, опорой для мягких подушечек пальцев. Этот вывод сделал еще римский ученый Клавдий Гален, во II веке впервые доказавший сходство анатомического строения руки обезьяны и человека.
Руками шимпанзе могут выполнять тончайшие движения. Могут поднять с пола иголку. Могут держать в руках ложку, рюмку, кисть, карандаш и, наконец, могут вставить в скважину ключ и повернуть его.
Уменье манипулировать, высокоразвитый ориентировочно-исследовательский рефлекс, находится в прямой связи со способностью этих обезьян анализировать. Смогла же Нева из связки ключей выбрать один нужный. Способность анализировать — первый шаг к мышлению. Чтобы сократить цепь всех логических построений, скажу сразу: у шимпанзе мышление есть. Элементарное. Примитивное. На уровне трехлетнего ребенка. Сообразила же Нева, как достать ключ, успешно употребив коврик в качестве орудия.
Использование предметов — чрезвычайно редкое явление в мире животных. Хотя и встречается.
Индийский слон часто пользуется палкой, чтобы почесать себе спину. Калан иногда разбивает ракушки о камни. Делает это он весьма оригинальным способом: ложится в воде на спину, кладет себе на грудь плоский булыжник и, зажав ракушку в лапах, колотит ею о камень, пока не разобьет. Знаменитые галапагосские вьюрки — некоторые из них — вытаскивают из трещин насекомых с помощью веток или колючек кактуса, зажатых в клюве. Есть сведения, что некоторые африканские стервятники пользуются камнями, разбивая яйца страуса.
Однако, если у этих животных использование предметов — как правило, инстинктивно, у шимпанзе оно зиждется на качественно иной основе. Некоторые ученые считают, что для шимпанзе свойственно целенаправленное использование предметов, на основе оценки ситуации, на основе некоего внутреннего «плана» действий. Это предположение как будто подтверждают наблюдения Д. Гудолл и Л. А. Фирсова. По данным Гудолл, свободно-живущие шимпанзе порою способны к своеобразному «изготовлению» орудий. Исследовательница пишет, что не раз наблюдала, как шимпанзе выуживали термитов из их норок с помощью прутиков, выбирая подходящей длины и прочности. От Гудолл исходит также сведения о том, что шимпанзе используют пережеванную листву как губку, с помощью которой они извлекают воду из дупел, что они иногда сворачивают широкие листья наподобие чашки — тоже для того, чтобы набрать воды для питья.
В опытах Л. А. Фирсова на «Обезьяньем острове» шимпанзе с помощью палочек разоряли муравьиные гнезда, добывали лакомства, положенные в узкие глубокие ямки. При этом, если того требовали обстоятельства, очищали палочки зубами от листьев, укорачивали, сдирали зубами кору, чтобы веточка стала потоньше и легче проходила в отверстие. Они использовали палки при решении сложных задач, когда до лакомства, спрятанного в экспериментальном ящике, можно было добраться, лишь удлинив с ее помощью руку. При опасности палками оборонялись... Это то, что касается применения орудий.
Многочисленные эксперименты, проведенные с шимпанзе, свидетельствуют об их хорошей памяти, чрезвычайной сообразительности, умении решать подчас очень сложные задачи, требующие способности устанавливать связи между предметами.
События, о которых я сейчас расскажу, происходили в начале века на антропоидной станции острова Тенериф.
...Обезьян было девять. У каждой свое имя, свой характер, свои способности.
Нуева часами могла играть в одиночестве, пересыпая песок из руки в руку. Она была добрая и ласковая. Да вдобавок еще и умница. Все задачи, которые давал ей экспериментатор, решала лучше других шимпанзе.
Коко — полная противоположность ей. Вечно встрепанный, вечно взволнованный, ни минуты не мог посидеть спокойно. Из-за своей взбалмошности он и в простой задаче не мог разобраться.
Зато Султан щелкал их как орехи.
Сначала задачи были простые. Посреди комнаты к потолку привязывали тяжелую корзину с фруктами. Корзину раскачивали. И в тот момент, когда она быстро пролетала мимо одного из стропил, надо было прыгнуть на стропила и схватить корзину. Султан освоил это с легкостью. В тропических лесах ему не раз приходилось, сидя на ветке, поджидать, пока качающаяся ветвь с плодами пройдет под самым носом.
В другой раз шимпанзе привели в комнату, раскрыли на его глазах окно, выбросили в окно банан и сразу закрыли. Султан тут же выскочил через дверь на улицу, обежал угол дома и нашел банан под окном. Впрочем, подобную задачу могут решить и другие животные. Тогда исследователи придумали кое-что посложнее.
Однажды на площадке, где возились обезьяны, появился человек в белом халате. В руках он нес гроздь бананов. Бананы! Нет ничего вкуснее их. Обезьяны подошли поближе в надежде получить лакомство. Но человек привязал гроздь к шнуру, подтянул ее высоко вверх и ушел. Султан попробовал достать бананы рукой. Не дотянуться. Подпрыгнул. Ничего не получается. Швырнул в них старый башмак, бесполезно. И вдруг — удача! Он заметил, что человек в белом халате идет обратно. Когда ничего не подозревающий экспериментатор поравнялся с местом, над которым висела приманка, Султан быстро вскочил ему на плечо и сорвал банан.
В другой раз он попробовал проделать то же самое со служителем. Тот, не растерявшись, наклонился. Тогда Султан спрыгнул на землю, ухватил служителя за ремень и, громко кряхтя, стал поднимать его вверх — видно, им, как палкой, хотел сбить лакомство.
Скоро обезьяны сообразили, что прекрасно можно обойтись и без служителя, и без экспериментатора. Они стали взбираться на плечи друг другу. И теперь часто можно было наблюдать такую картину: не успеют еще подтянуть повыше шнур с бананами, а уж под ними выстраивается живая пирамида из обезьян. Вот только из-за последнего места на ней всегда происходили ссоры — тот, кто срывал банан, никогда не делился со своими приятелями.
