Л. Говард ещё не видел подлинных причин того, почему могут вредители превращаться в угрозу цивилизации. Он ещё не знал, что именно старое устройство общества не дает народам объединиться для борьбы против общих врагов. Он обо всем этом и не подозревал, но все же никогда не вставал в один ряд с теми, кто вопил о «черной», или «желтой», или «красной» опасностях. Отчетливо понимая всё ещё не осознанную пока по-настоящему угрозу «насекомой опасности», он призывал к международному единению для общей войны против насекомых.
С благожелательным интересом следил Говард за начинаниями Советского государства в области научной организации защиты растений и, ссылаясь, между прочим, также и на открытия советской энтомологии, на достижения советских специалистов, призывал доверять, помогать науке, изучающей насекомых, изыскивающей средства обуздания вредной энтомофауны.
Не так уж много лет прошло с тех пор, как ударил в набат Л. О. Говард, а вопросы, поднятые им, стали ещё острее и неотложнее. Всюду бурно растет потребность в средствах борьбы против насекомых, вредящих полям и огородам, садам и лесам, продовольственным запасам и складским товарам, против насекомых, распространяющих болезни человека и домашних и диких животных. Люди вынуждены все усиливать и усиливать охрану необходимых им ресурсов, защищать себя от болезней. Именно поэтому так важно вскрыть самые глубокие корни проблемы, охватить её полнее, понять, в частности, что усиление вредоносности насекомых, как установлено, всегда так или иначе связано с явлением, которое на языке науки именуется «экологическим взрывом».
Примерами подобных взрывов может служить и упоминавшееся выше внезапное возрастание численности шелкопрядов, или бабочки-монашенки, или молниеносно разразившаяся свыше ста лет назад в Ирландии эпидемия заболевания картофеля, вызываемого грибком-фитофтора. Полностью уничтожив урожай картофеля, вспышка эта вызвала в стране страшный голод, а он, в свою очередь, повлек за собой массовую эмиграцию безземельных крестьян и городской бедноты за океан…
А разве не таким же взрывом была та ужасная вспышка размножения вируса бешенства, которая произошла вскоре после окончания второй мировой войны и о борьбе с которой так ярко рассказал Александр Лин в очерке «Битва в Миорах».
До сих пор неизвестно, какие именно причины вызывают непомерное, сумасшедшее, бешеное размножение одного нового или даже не нового для данной местности вида. Пока ясно одно: как утверждает профессор Карл Фридрихс — большой знаток этой проблемы, — за последние сто лет массовые повреждения лесов стали повторяться чаще, и число их увеличилось.
С чем же, в конце концов, связано, задаются вопросом специалисты, что тот или иной из шелкопрядов вдруг становится в какой-то год страшным вредителем? Отчего колорадский картофельный жук начал беспокоить нас только сейчас, спустя более чем триста лет после введения в культуру самого картофеля? Отчего пяденица именно в 1956 году стала так бурно размножаться в Англии в посадках сосны, хотя на континенте подобные вспышки случались и раньше — уже на протяжении более полутора столетий?
Почему те или иные виды буквально, как снежная лавина, скатывающаяся с гор, или подобно огненной лаве, извергаемой из недр планеты, внезапно вырываются из обычных ареалов и, превышая все уровни численности, безудержно насыщают отдельные зоны? Это протуберанцы живой материи, вздымающейся, чтобы через какое-то время вновь опасть и вернуться в рамки нормы. Чем они питаются, что ими движет, что можно противопоставить этим живым потокам прожорливой массы, этим обжигающим миллионы гектаров вторжениям, порожденным загадочными бесшумными взрывами, вторгающимися в процесс жизни?
Если изучить все эти вопросы и овладеть явлением, люди сумеют предотвращать расселение и размножение вредных форм, а может быть, и вызывать размножение нужных — в том или ином отношении полезных.
Всё это, однако, в перспективе. Сегодня речь идёт пока только об организации самых первых линий обороны.
Защита растений давно уже ведется различными средствами. Селекционеры выводят сорта, все более стойкие против всевозможных вредителей и болезней. Агрономы изобретают приёмы возделывания и выращивания, помогающие ограждать урожай от вредителей. Чуть не во всех странах созданы карантинные службы, приобретающие особое значение в связи с увеличением скоростей транспорта. Спору нет, конечно, важна охрана, предупреждающая хотя бы и случайный завоз из-за рубежа живых насекомых-вредителей в товарах, в продуктах, иногда даже в личных вещах, например в букете цветов, преподнесенных путешественнику провожавшими его друзьями. Но это все профилактика. А если беда уже стряслась?
Здесь главная ставка сделана на прямые средства борьбы, на истребительную химию, чья мощь действительно безгранична.
Непрерывно совершенствуются приборы, с помощью которых из походных ранцевых сумок, с запряжек, с автомобилей распыляются сухие и разбрызгиваются жидкие яды. С самолетов через опрыскиватели рассеиваются ядовитые туманы — аэрозоли, медленно оседающие на поля и окутывающие в садах и лесах всю крону до нижних ветвей. Роторы вертолетов, создавая нисходящие токи, насыщают аэрозолями приземный слой воздуха и так добираются до короедов. Не успев подняться в небо, не успев стать грозной тучей, на местах отрождения уничтожается саранча…
Всё злее становятся распыляемые и разбрызгиваемые над растениями яды. От пыли сушеной далматской ромашки, от настоев табачного листа, от водных растворов чесночной кашицы, которыми протирались плодовые почки на особо ценных плодовых деревьях, защитники растений от насекомых давно уже перешли к синтетическим препаратам, расходуемым безоглядно и в неограниченных масштабах. Всего лет тридцать назад появились первые инсектицидные соединения ДДТ и гексахлоран, а за ними нескончаемыми сериями последовали новые и новые. Уже в одном только названии их слышны лязг и скрежет химического наступления. Систокс, паратион, тиодифениламин, октометил-тетраамид-пирофосфат, диэтокситиофосфандисульфид, нитрофенилбензолтиофосфонат…
Казалось, химия совсем близка к разрешению насущнейшей проблемы защиты растений, казалось, она вот-вот разделается со всеми насекомыми-вредителями, начисто искоренит их. Но сейчас волна увлечения первыми успехами прошла, и ряды оптимистов, считавших, что все трудности позади, редеют.
Группа учёных из Вашингтонского университета опубликовала статью, в которой сообщается, что урожай испытывавшихся культур — ржи, люцерны, фасоли и земляники — не представлял никакой хозяйственной ценности даже в тех случаях, когда большие дозы ДДТ были внесены в почву десять лет тому назад.
