Кабан
В сумерки большая дикая свинья-кабаниха с желтыми клыками выходит на опушку леса с полосатыми кабанятами. На кабанятах светло-коричневая шерстка с тёмными полосками на спине. Семья кабанов бродит возле старых пней, похрюкивает. Грозная, щетинистая кабаниха роет копытами землю, кривыми острыми клыками, словно топором, подрубает тугие корни деревьев, учит кабанят искать червяков, жуков, улиток, откапывать из нор мышей и кротов.
На радость голодным кабанятам возле корней кряжистого дуба, под палым листом оказалась горка прошлогодних желудей – целый клад! Кабанята взбрыкнули задними ножками, радостно захрюкали, завертели хвостами и принялись вместе с матерью уплетать любимое блюдо.
Кабан – могучий зверь. В старину его называли вепрем. В гневе кабан страшен не только волку, но и медведю. У него большая голова, чуткие уши и острые клыки. Ему не страшны ни лесные чащи, ни колючий кустарник, ни заросли трав. В поисках пищи кабаны постоянно кочуют. Они свободно переплывают озера и широкие реки. Излюбленные места их проживания – болотистые земли среди мхов, камышей и кустарника, а также лесные дебри. Зимой дикие свиньи держатся стадами. Только старые свирепые самцы-секачи предпочитают одиночество.
Самый близкий родственник глухаря – тетерев. Весной тетерев очень красив – самец вороново-чёрный, его широкие плотные перья отливают синевой. А над глазами – алые брови. Хвост пышный, веером, с расходящимися в стороны «косицами». Потому и назвали тетерева «косачём».
На ранней вешней заре, когда апрельский воздух пахнет талой землей и клейкими почками, тетерева слетаются на высокие берёзы и принимаются петь – токовать: чуфыкать да бормотать. Слетят на моховые зелёные проталины и начинают приплясывать: крылья по земле волочат, хвосты веером распускают, наскакивают друг на друга, драки затевают.
В зимние короткие морозные дни тетерева садятся на берёзы, клюют почки. А как только наступают сумерки, сжимаются в комки и один за другим ныряют с деревьев прямо в снег. На белоснежной поляне улягутся поудобнее, словно в пуховой постели, да и заснут до утра. Утром проснутся, повернут головы, прислушаются, высвободят из-под снега крылья и «фырр!» – снова взлетят на березы. Только чуть приметные лунки, птичьи опочивальни, останутся на белом, искрящемся на январском солнце снегу.
Хороши первые дни апреля! В дальних глухих уголках леса ещё кое-где лежит снег, а на припеках уже зеленеет трава. По ночам землю прихватывают лёгкие морозцы. А на опушке леса по утру запел только что прилетевший из южных краев зяблик. Запел звонко, удало, словно ударил в маленький бубен. Да и одет крылатый певец в яркий праздничный «кафтан». Грудка у него вишнёвая, лоб чёрный, «шапка» на голове и клюв голубые. На тёмных крыльях белоснежные перья – «зеркальца». А вот имя у птицы немного грустное – зяблик. Почему его так назвали? Возможно, потому что перед дождём его удалая песня смолкает, он хохлится, будто зябнет, и с опаской выговаривает: «Рюм-рюм-рюм…» В деревнях подметили: зяблик «рюмит» к дождю.
Весной зяблик принимается строить гнездо где-нибудь в развилке ветвей берёзы в пяти-шести метрах над землёй. Превосходно сработанный «теремок» зяблика сложен из сухих травинок, веточек, мха. Дно выложено пухом и перьями. А снаружи «теремок» замаскирован белыми берёзовыми чешуйками. Глянешь снизу – и не заметишь, что это гнездо, а вдруг это нарост на стволе?! Вот какой искусный строитель зяблик!
«Бум-бум-бум!» – в майском весеннем лесу бьёт барабан. Да такой громкий, удалой! Кто же барабанщик?! Оказывается, большой пёстрый дятел примостился на стволе берёзы, облюбовал сухой сучок и стал по нему отбивать звонкую барабанную дробь. Дятлу в лесу без крепкого носа, всё равно что дровосеку без топора. Он носом и дупло в стволе выдолбит и прожорливых крикливых дятлят накормит.
Дятел вцепился цепкими когтями в кору, упёрся снизу хвостом, приосанился и поскакал по стволу вверх. Нашёл трухлявую дырочку в коре: значит, там древесину грызёт личинка жука-дровосека.
Дятел вновь застучал крепким носом: «Бум-бум-бум!» Труху расчистил, длинным клейким языком подцепил личинку жука и проглотил.
Пестрокрылый дятел круглый год с утра до вечера летает от дерева к дереву, от ствола к стволу и уничтожает вредителей леса: личинок, гусениц, жуков. Словом, лечит больные деревья. Недаром его считают лесным доктором!
«Фиу-лиу… лью-фиу-лиу» – громкая, протяжная и немного печальная песня этой птицы напоминает звуки флейты. Да и зовут её тоже музыкально – иволга. Если постоять в лесу и прислушаться, то можно различить, как птица протяжно выговаривает своё имя: «и-вол-гааа, и-вол-гууу…» С прилетом иволги из далекой жаркой Африки (середина мая – начало июня) наступают тёплые, солнечные дни. В садах зацветает сирень, а в лесу – ароматные белоснежные ландыши.
Иволга подобна лучам яркого солнца – «золотая». Она селится в светлых широколистных лесах. Если случайно увидите красавицу-птицу, то запомните её на всю жизнь.
«Золотая» крылатая флейта-иволга приносит большую пользу природе. Она ловит майских жуков и уничтожает вредных волосатых гусениц. Другим птицам, кроме кукушки, с такими «лакомствами» не справиться.
На лесных реках с родниковой, прозрачной водой, текущих сквозь заросли камыша и осоки, любит селиться чуткая и гибкая выдра. Голова у нее тёмная. Усы щетинистые. Лапы короткие, с перепонками. Хвост длинный и толстый. Выдра похожа издали на маленького тюленя. Мех её ценится высоко.
На берегу реки выдра роет себе нору, в которой у неё родятся выдрята. Причём вход в нору всегда под водой, на глубине не более метра.
Выдра превосходно плавает и ныряет, а хвостом, словно рулём, правит. Охотится она чаще всего по ночам: ловит рыбу и раков.
В Карелии у одного охотника жила ручная выдра. Звали её Драпка. Зимой Драпка ловко и забавно каталась с ледяной горки, чем очень потешала сельских ребят. Она ныряла в прорубь на озере и ловила рыбу. Даже бывалые рыбаки дивились богатым уловом маленького «озёрного тюленя» Драпки.
На лесной реке, над студёными родниковыми водами, быстро трепеща крыльями, со свистом пронеслись две синие диковинные птицы. В полёте они переливались изумрудами. Одна птица с рыбкой в длинном клюве юркнула в норку под камнем на обрывистом песчаном берегу и стала птенцов кормить. А другая уселась на ветку ивняка, склонённую над водой, замерла и опустила клюв вниз. Неприметная тонкая ветка сразу преобразилась, словно на неё упал с неба осколок семицветной радуги. Оказывается это красавец-зимородок приготовился к рыбалке. Вот в волнах мелькнула серебристым бочком уклейка. Проворный зимородок мигом нырнул в воду и поймал рыбку клювом.
