У пана Свитачека на спине был рюкзак, а в руке — длинная удочка.
— Привет, Лойза, куда катишь? — сказал он.
А дядюшка ему ответил, что ежели бы он поведал правду, так тот бы глаза вытаращил.
А пан Свитачек сказал на это:
— Ну, ладно, — и добавил, что он хочет пошуровать под широким течением, где вчера зеркалились подусты и было их столько — аж вода бурлила. И еще он сказал, что переделал удочку на поплавочную, и что умер какой-то человек, который играл с дядюшкой в команде.
А дядюшка обтер лоб, поднял козырек и сказал:
— Что ж, Польда, жизнь — штука сложная, он никогда никого не слушал и до денег больно охоч был, а дом у него точно дворец, и в нем даже цветной телевизор, но ежели на все спокойно взглянуть, так пустота одна.
Артур все время делал «пуф-пуф-пуф» и иной раз даже всхлипывал, а когда пан Свитачек сказал, что машине не мешала бы шлифовка, дядюшка ответил, что шлифовка ему самому нужна, да и пану Свитачеку тоже, и мы поехали дальше.
Когда мы выехали на шоссе, дядюшка переключил скорость — в Артуре при этом что-то так страшно захрипело, что я почувствовала, как у меня под ногами затрясся пол. Дядюшка сказал: «А, черт побери», затрубил, вытащил какую-то штуковину, и вот мы покатили мимо костела к повороту. Вдруг навстречу нам выехал оранжевый грузовик, что возит из карьера щебенку, дядюшка чуточку испугался — крутанул деревянный руль вправо и сразу дал задний ход.
— Вот они, пираты дорог, эти песковозы, — сказал он, — по закону подлости встречаешься с ними именно на повороте.
Еще он сказал, что будет лучше, если мы поедем в соседнюю деревню, где есть универмаг «Единство», и там спросим, не получили ли они какой-нибудь новый аэрозоль против настырных насекомых.
Мы поехали по мосту, где под плотиной разливается река, и дядюшка, увидев нескольких рыбаков, не выдержал и остановился.
— Этот парень ловит на дурика… Э, да, никак, здесь утром шли карпы?
Он спустился к парню, и, пока они разговаривали, Ивуша перегнулась через дядюшкино сиденье и стала крутить руль. Я сказала ей, чтоб она прекратила шалить, а про себя подумала, что, если так дело пойдет, мы вернемся только вечером: дядюшка ведь действительно знает каждого рыбака, а если не знает, то считает необходимым познакомиться и выведать, на какую наживу тот ловит и какие у него поплавки и крючки. У самого дядюшки всякой рыболовной снасти навалом, и, должно быть, из-за этого он пристроил к своей дачке сарайчик, который бабушка называет курятником, а в этом курятнике все, что душе угодно, — никогда ведь не знаешь, что на даче может понадобиться. А главное, там крючки и поплавки, лески и свинец, старые удочки, сети и подсачки, и все это воняет рыбой. Бабушка грозит дядюшке, что возьмет однажды и бросит все в костер. Только папка тоже против такой меры: когда ему чего-нибудь нужно и нигде нету, он находит это в курятнике. Но больше всего дядюшку сердит, что к нему туда повадились за овсяными хлопьями мыши и землеройки, они грызут даже старые кондукторские сумки, в которых когда-то продавались билеты. Дядюшка не любит грызунов, а еще кротов. Он может подстерегать крота хоть целый час, только кроты у нас ужасно умные — дядюшке пока ни одного не удалось вышибить. Папка всегда ему говорит: «Лойза, ну что тебе неймется, подумай сам, кто на этом лугу жил раньше — кроты или мы», а дядюшка отвечает: «Ты мне голову не морочь, еще когда был жив мой батя, мы сюда хаживали на широкое течение: там усачи как метровые поленья».
Наконец дядюшка возвратился, снова протиснулся к рулю и сказал:
— Я-то думал, парень ловит на дурика, а у него фабричные кованые крючки специально на карпов.
Он принес несколько крючков, которые выклянчил у рыбака, спрятал их в портмоне и сразу повеселел.
В универмаге мы пошли наверх, где продаются насосы, холодильники, телевизоры, мопеды и еще уйма всяких товаров, и там дядюшка спросил у одной женщины в голубом переднике про соску; она ему ответила, что ему придется купить целый набор, где есть две соски и бутылка для новорожденного.
Дядюшка рассердился: видно, фирмы странно представляют себе запросы потребителя и только обогащаются за его счет, а женщина улыбнулась и ответила дядюшке:
— Папуля, речь ведь идет о двух-трех кронах, разве мы виноваты в этом?
Дядюшка сразу притих, сказал:
— Ну, хорошо, хорошо, я знаю, — и разрешил показать себе бутылку с двумя сосками.
Еще он купил какой-то репеллент в распылителе против настырных насекомых и заметил, что ему надо быть очень осторожным, потому что некоторым хотелось бы заживо содрать с него шкуру, но он, мол, осторожен вдвойне и знает цену деньгам, он ведь неудачник и никогда ничего в спортлото не выиграл; даже на лотерейном билете, который он купил за пять крон у вокзала, было написано, что этот билет безвыигрышный. Все, что у него есть, он добыл собственным трудом и своими руками.
Продавщица сказала ему, что она тоже так считает и что человек за прилавком зачастую не может угодить людям, даже если расшибется в лепешку. Тут дядюшка воспользовался случаем и спросил ее о козьем молоке, и она сказала, что коза в деревне есть у некого пана Гавранека, но с ним трудно договориться, потому что он вечно рассиживается в трактире и пьет голубую водку марки «Ракета». А дядюшка ответил женщине, что он, как спортсмен, принципиально ничего не пьет и, когда смотрит телевизор и видит, как игроки на скамейках закуривают сигареты, его просто трясет от ярости. Время уже шло к полудню, и у Ивуши лопнуло всякое терпение, поэтому за спиной у дядюшки она стала строить разные гримасы, и мне пришлось даже одернуть ее.
Потом мы остановились в трактире, где искали этого самого пана Гавранека, и дядюшка купил нам у стойки красный лимонад. Пана Гавранека там не было, и люди сказали дядюшке, что у него все равно козы, должно быть, нету, он вообще уже не знает, что у него есть, а его поросята бегают по лесу, точно дикие кабаны, — вот, мол, до чего довел его этот алкоголизм. Мы уж собрались уходить, когда дядюшка наткнулся еще на одного знакомого, и, едва они поздоровались, дядюшка спросил, разводит ли он кроликов, а когда тот сказал «да», дядюшка объявил:
— Я тебя здесь подожду, но освежуй кролика вместе с головой, потому что я суп варю из нее.
Тот человек послушался дядюшку, заметив: «Лойза, дружище, с тех пор как ты стоял в наших воротах, у нас не было такого голкипера, а уж немало воды утекло», и побежал за кроликом.
Поэтому мы опять ждали, но мы с Ивчей уже выбрались из трактира и подошли к Артуру; возле него тем временем остановилась какая-то дорогая машина, у которой дворник был даже на заднем стекле. Из этой машины вылез человек в белой рубашке, женщина и рыжая, веснушчатая девочка; человек начал ходить вокруг Артура и через стекло даже заглядывать внутрь.
