По пути к холму я вдруг подумал: если даже я чувствую запах человека, что уж тут говорить про дикого зверя? Опасность могла настичь нас на каждом шагу.
— Бвана, — прошептал Джума, тронув меня за плечо, — до масаев осталось метров пятьдесят. Может, позвать их? Ведь они могут напасть на нас со своими копьями.
— Да, ты прав. И лучше на масайском.
Остановившись, Джума негромко прокричал в темноту непонятное мне слово. Тишина. Он попробовал еще раз. Сработало! Все пять воинов выбрались из-за колючих кустов, расположенных у подножья холма, где они, видимо, собирались провести ночь.
— Я белый с равнины, — заговорил я, с радостью обнаружив, что меня понимают, — Проповедник попросил меня о помощи. Мне очень жаль, что леопард задрал женщину из вашей деревни. Я хочу знать, нашли ли вы Крра?
— Нашли, в пятистах метрах отсюда. Леопард затащил ее на дерево и там… — говоривший замолчал, грустно поглядев на нас.
— Вы близко подошли к тому дереву? Леопард был там?
— Мы подошли к дереву и почувствовали леопарда. От нас до дерева было около восьмидесяти шагов. Обойдя дерево с подветренной стороны, мы увидели леопарда и Крра. Но было уже темно, и мы не стали рисковать. Мы решили переночевать поблизости, а утром убить хищника, если Бог даст, как говорит наш проповедник. Правда, мы больше надеемся на наши копья, чем на Бога.
Дослушав высокого воина, которого другие называли Лурро, я задумался. Идти к дереву прямо сейчас — опасно и глупо. Кошка, скорее всего, уже наелась, и если она еще там, то наверняка спит. Впрочем, это ничего не меняло: она все равно почуяла бы нас издалека. К тому же, не менее чем за сто метров до ее убежища пришлось бы выключить фонари, поэтому идти тихо мы уже не смогли бы. А может быть, она уже наелась и ушла. В любом случае, кошка должна вернуться к своей добыче. И это — наш шанс.
— Мы останемся с вами, — решил я и, обратившись к своим помощникам, скомандовал: — Ставьте палатку. Ветер сегодня хороший, до утра он не изменится. Встанем завтра в четыре, а в пять будем там, куда ходили воины. Я возьму с собой только Джуму и Лурро.
Палатку поставили быстро. Мое предположение, что билтонг и чай пригодятся, полностью оправдалось.
На следующее утро нам не удалось застать хищницу около дерева, на котором она оставила труп Крра. Похоже, кошка больше туда не возвращалась. Скорее всего, потому, что мы ее спугнули: она могла видеть масаев или свет наших фонарей. А может быть, просто обнаружила наш мини-лагерь, просчитала ситуацию и поняла, что здесь ей делать нечего.
После небольшого совещания мы решили, что снимем тело Крра и отнесем его в деревню, чтобы там его по всем правилам предали земле. Один лишь Панго был не согласен с шипим решением, считая, что мы совершаем ошибку и что чуи обязательно вернется поужинать.
— Да нет же, Панго, она не придет, — принялся я успокаивать своего помощника, хотя понимал, что он может оказаться прав.
— Ты знаешь этих животных лучше, чем я, но я бы остался и подождал, бвана, — настаивал Панго, зная, что ему все равно придется подчиниться большинству. Еще некоторое время он что-то возмущенно бормотал на родном языке.
Всегда тяжело видеть изуродованный труп, особенно если совсем недавно это бездыханное, израненное тело принадлежало юной девушке, прекрасной, как сама жизнь. Хищница, словно завистливая соперница, не пожалела ее красоты: прокусив шею и сорвав одежду; она начала трапезу с внутренностей и груди, а потом принялась за тазобедренную область. Судя по всему смерть наступила мгновенно.
После того как первый шок от созерцания трупа несчастной Крра прошел и рыдания женщин и детей утихли, я попросил проповедника и его людей, переночевавших в деревне Торроко. собраться у моей машины. Там я как можно доходчивей рассказал им об опасности, исходящей от хищницы-людоедки, и объяснил, каким образом мы планируем ее уничтожить. Мою речь продолжи проповедник. Он говорил на масайском, но я догадался, что он призывал своих прихожан к покаянию и молитве. Мне показалось, что, несмотря на все его старания, окружавшие нас люди думали скорее о мести, чем о любви к Богу. Несмотря на то, что их копья — слишком слабое оружие для борьбы со зверем, они были полны решимости убить ненавистную чуи.
Из деревни Торроко мы направились назад, в долину и еще издалека увидели Мули, который махал нам рукой. Он очень обрадовался, что мы живы и здоровы.
Мули приготовил нам сюрприз.
— Бвана, час назад пришли масаи. Они утверждают, что видели белый «Лендровер» того музунгу которого мы вчера нашли в яме, — с волнением в голосе сообщил парнишка.
Я поздоровался с гостями и по доброй традиции предложил им чаю: масаи очень любят этот напиток, особенно с сахаром.
— Бвана, — обратился ко мне один из них, прихлебывая из своей чашки, — утром до восхода солнца мы вышли из деревни вождя Лурроро. Она находится примерно в девяти километрах от города Тиррат. Чтобы сократить путь, мы пошли по дороге, ведущей из Тиррата в Комоло. Мы уже собирались свернуть в буш, чтобы идти по прямой, как услышали шум мотора. Автомобиль ехал из Комоло. В нем сидел тот самый мужчина, который навещал Луку, Моллел. Мы решили зайти к тебе, потому что Моллел мог приехать сюда. Но мы его не встретили. Мули сказал нам, что ты скоро придешь, и мы решили тебя подождать, поскольку понимаем, что для тебя это важно.
Я, в свою очередь, рассказал им о событиях в деревне Торроко и задумался. Если Моллел не свернул с дороги на Комоло, там должны были остаться следы колес. И вот еще что…
— А Моллел был один? — поинтересовался я.
— Да, бвана, — отозвался один из гостей, с удовольствием прихлебывая чай, — Больше никого в машине не было. Автомобиль у него без верха, открытый, поэтому все видно. Там было ружье, несколько лопат, жерди и другие инструменты, которые используют для добычи драгоценных камней.
— О'кей, — улыбнулся я, — Едем на дорогу, про которую вы сказали, и попробуем выяснить, куда направился этот мерзавец. А заодно и вас подбросим. Обязательно расскажите обо всем проповеднику и передайте, что я заеду к нему вечером.
Масаев не пришлось долго уговаривать. Они быстро забрались в машину. Садясь за руль, я заметил юного Мули, который жалобно глядел на меня своими еще детскими глазами.
— Бвана, — жалобно сказал он, отведя взгляд, — пожалуйста, возьми меня с собой. Я живу здесь уже неделю и ничего не делаю, а ведь я уже взрослый!
Мне стало жаль парнишку, и Панго тут же заступился за брата.
— Бвана, пусть Мули едет с тобой, — попросил он, — Пусть поучится, а я останусь здесь и приготовлю еду. Если сюда вдруг придет бандит Моллел, я с ним разберусь. Мули еще мал для этого.
