улыбнулся и подошел ко мне.
— Так вы же ни в чем не виноваты. Я эту проклятую белую немочь хорошо знаю. Если проймет по-настоящему, никто помочь не может. А что я-то хочу чуток побольше получить, вы меня тоже не вините, — убыток возмещать ведь надо.
— Да я понимаю, — ответил я. — Просто расстроился, что не смогу попробовать на них новое средство.
— Какое-такое средство?
Я достал жестянку и прочел вслух надпись на этикетке:
— «М и Б шестьсот девяносто три». А научное его название «сульфапиридин». Только сегодня получили с утренней почтой. Это одно из лекарств совершенно нового действия. Их называют сульфаниламидами, и ничего подобного у нас прежде не было. Полагают, что они убивают некоторых микробов, например возбудителей этой болезни.
Мистер Кларк взял у меня жестянку и открыл крышку.
— Эти синенькие таблеточки, а? Ну, я навидался всяких чудо-снадобий от этой хвори, только толку от них было чуть. Наверняка и это такое же!
— Все может быть, — сказал я. — Но в наших ветеринарных журналах сейчас о сульфаниламидах пишут очень много. Во всяком случае, это не шарлатанское снадобье, но только их еще не начали широко применять. Вот мне и хотелось испробовать их на ваших телятах.
— А вы на них гляньте! — Фермер обвел угрюмым взглядом пять неподвижных тел. — У них же глаза совсем провалились. Вы когда видели, чтобы хоть один такой теленок да оклемался?
— Нет, не видел. Но я все-таки попробовал бы.
Я еще не договорил, когда во двор, погромыхивая, въехал высокий фургон. Из шоферской кабинки выпрыгнул ловкий коренастый мужчина и подошел к нам.
— Ну, Джефф, — сказал мистер Кларк, — это ты быстро!
— Так мне к Дженкинсону позвонили, а тут рукой подать. — Живодер улыбнулся мне светлой, приветливой улыбкой.
Я уставился на Джеффа Мэллока по обыкновению с чем-то вроде благоговейного недоумения. Почти все свои сорок с лишним лет он провел, разделывая разлагающиеся трупы, небрежно кромсая ножом туберкулезные абсцессы, буквально купаясь в инфицированной крови и гнойных выделениях, и тем не менее являл собой образец здоровья и физической крепости. Глаза у него были ясные, а кожа розовая и свежая, как у двадцатилетнего. Впечатление довершала глубочайшая безмятежность, которой дышал весь его облик. Насколько мне было известно, Джефф никаких гигиенических предосторожностей не принимал — например, рук не мыл, и я не раз видел, как он блаженно устраивался перекусить на груде костей, крепко сжимая грязными пальцами бутерброд с сыром.
Он прищурился через створку на телят:
— Ага. Загнивание легких, ясное дело. Сейчас поветрие такое.
Мистер Кларк вперил в меня подозрительный взгляд. Как все фермеры, он свято веровал в мэллоковские моментальные диагнозы.
— Легких? А вы про легкие ни слова не сказали, молодой человек.
Я пробормотал что-то невнятное. Горький опыт научил меня не вступать в споры при подобных обстоятельствах. Изумительная способность живодера с первого взгляда определять причину болезни или смерти животного часто ставила меня в неловкое положение. Осматривать? Вскрывать? Еще чего! Он и так знал, и из всех фантастических недугов в своем списке предпочитал загнивание легких.
Теперь он повернулся к фермеру.
— Лучше я их сейчас прямо и заберу, Уилли. Им уж недолго осталось.
Я наклонился и приподнял голову теленка возле моих ног. Все были шортгорны, три серебристых, один рыжий, а этот — белый без единого пятнышка. Я провел пальцами по твердому маленькому черепу и нащупал под жесткими волосами бугорки рогов. Когда я вытащил ладонь из-под головы, она вяло опустилась на солому, и была в этом движении какая-то жуткая обреченность, тупая покорность судьбе.
Мои мысли прервал Джефф, взревев мотором. Он задним ходом подводил фургон к двери телятника, и, когда высокие некрашеные доски загородили свет, на душе у меня стало совсем скверно. Малышам за их коротенькую жизнь пришлось перенести две тяжелые поездки. А эта будет третьей, последней и самой роковой.
Живодер вошел в телятник и остановился рядом с фермером, поглядывая на меня. Я сидел на корточках среди неподвижных телят. Оба они ждали, когда я уйду, оставив тут доказательства своего бессилия.
— Знаете, мистер Кларк, — сказал я. — Даже если мы хоть одного спасем, это уменьшит ваш убыток.
Фермер посмотрел на меня без всякого выражения.
— Так ведь они издыхают, молодой человек. Вы же сами сказали.
— Да, конечно, но все-таки сегодня немножко другое дело.
— Эге! — Он неожиданно засмеялся. — Уж очень вам хочется попробовать ваши таблетки на них, а?
Я промолчал, глядя на него с немой мольбой.
Он на секунду задумался, а потом положил ладонь на плечо Мэллока.
— Джефф, раз уж этому пареньку так приспичило лечить моих телят, надо бы по его сделать. Ты ж понимаешь?
— Да ладно, Уилли, — ответил Джефф, ни на йоту не утратив обычного благодушия. — Заберу их завтра, с меня не убудет.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Дайте мне прочесть инструкцию.
Я выудил из жестянки указания к применению и быстро пробежал их, вычисляя дозы по весу телят.
— Начать надо будет с массированного приема. По двенадцать таблеток каждому, а потом по шесть через восемь часов.
— Так они же не проглотят, — заметил фермер.
— Надо будет истолочь и развести в воде. Может быть, пройдем в дом и начнем?
На кухне мы позаимствовали у миссис Кларк ее картофелемялку и принялись толочь таблетки, пока не набрали пять первых доз. Потом вернулись в вагон и взялись за телят. Поить приходилось очень осторожно, потому что малыши совсем ослабели и глотали с трудом. Фермер приподнимал каждому голову, а я вливал раствор по каплям сбоку.
Джефф извлекал из всего этого неизъяснимое удовольствие. Он и не подумал уехать, а вытащил трубочку, всю в фестонах неведомо чего, оперся о нижнюю створку и, благодушно попыхивая, следил за нами незамутненным взором. То, что ему пришлось приехать напрасно, его нисколько не раздосадовало, и, когда мы кончили, он уселся за руль и сердечно помахал нам.
— Так я утром заеду за ними, Уилли, — крикнул он без всякой насмешки или задней мысли (в этом я уверен). — От загнивания легких лечения нет!
На следующее утро, направляясь к мистеру Кларку, я вспомнил эти прощальные слова. Джефф просто констатировал факт: запас собачьего мяса у него должен был пополниться на сутки позже, только и всего. Но, во всяком случае, утешал я себя, мне удалось попробовать, а так как я ни на что не надеюсь, то и особого разочарования не испытаю.
Едва я остановился во дворе фермы, как к машине подошел мистер Кларк и нагнулся к дверце.
— Из машины-то вам и вылезать незачем, — произнес он.
