популяция серых волков тем временем оценивается в двести – двести пятьдесят тысяч. После повторного введения волков в Йеллоустонский национальный парк в 1995 году их численность в «континентальных» сорока восьми штатах выросла до почти пяти тысяч семисот. За тот же период популяция собак в США выросла на примерно двадцать четыре миллиона. Идут политические дебаты о том, есть ли для волков место. Во время опроса в ноябре 2020 года избиратели в Колорадо с небольшим перевесом поддержали их возвращение, но вопрос, есть ли у нас место для собак, практически никто не ставит. Как только в римский период в Британии появились домашние кошки, их ближайшие родственники – дикие кошки – начали исчезать. Шотландских диких котов сейчас осталось лишь несколько сотен, причем многие из них – гибриды с домашними. Наши питомцы – это не бонус к мировой дикой фауне, они в какой-то степени ее замещают.
Еще более проблематичны так называемые экзотические домашние животные. Они не были одомашнены тысячи лет назад, и их несоответствие человеческим потребностям куда очевиднее. Им сложнее обеспечить благополучное существование, и их чаще выпускают на волю.
Как известно, некоторые наркоторговцы ловят крупных кошачьих и вырывают им зубы и когти, чтобы сделать похожими на домашних животных. Орангутанов продают в клетках. Выдр тоже приносят домой, лишая привычной им водной среды. По некоторым оценкам, в Техасе тигров больше, чем в дикой природе. Листая веб-сайты, продающие экзотических питомцев, я нашел предложения крыланов, ежей, носух и кенгуру в местах вроде Флориды или Нью-Йорка. В Техасе нашелся макак-резус («приучен к бутылочке и подгузнику»), а в Миссисипи – зебра недельного возраста («Мы социализируем его весь день напролет… Завтра начинаем тренировку с поводком и чомбуром»). Надеяться, что эти животные получат правильный уход и сопровождение, не приходится.
В Калифорнии запрещено держать в качестве домашних животных многие экзотические и местные виды, а в зоомагазинах можно продавать только собак, кошек и кроликов из приютов. Тем не менее там можно купить попугая. Попугаи – потрясающие существа: красочные, умные, верные. Ежегодный уровень «разводов» у одного из их видов оценивают в 1–2 % – меньше, чем у англичан и валлийцев. Я стараюсь держаться от ручных попугаев на расстоянии с тех пор, как на старой кофейной ферме в Колумбии один из них спокойно сел мне на вытянутую руку, а потом укусил между большим и указательным пальцем, проявив не больше межвидового товарищества, чем промышленный степлер. Но я вполне могу понять, почему люди хотят быть с ними рядом.
Проблема в огромной цене этого человеческого желания для попугаев. С 1980 года до запрета международной торговли в 2016 году было выловлено и продано за границу более миллиона жако – африканских серых попугаев. Нелегальная добыча продолжается. В Камеруне браконьеры смазывают листья пальм клеем, а затем приманивают жако с помощью привязанной подсадной птицы. По подсчетам благотворительной организации The World Parrot Trust, сейчас в клетках всего мира обитает столько же попугаев, сколько в естественных условиях. Четверть видов попугаев – жако к ним не относится – находится под угрозой вымирания. Тем временем в Индонезии каждый год ловят и продают на рынках сотни тысяч певчих птиц. В домах появляется птичье пение, а леса все молчаливее.
Я вошел в самый большой и любимый зоомагазин Сан-Франциско – Animal Connection – и нашел небольшое помещение с попугаями. В основном там были волнистые попугайчики. Они с радостью давали себя подержать и, предположительно, были выведены владельцами. Независимо от того, вырос попугай в неволе или был взят из леса, в ограниченном пространстве ему приходится нелегко. Чтобы имитировать естественную среду крупного попугая, требуется, по словам двух специалистов, «открытый авиарий размером с ангар для самолета». Попугаи не должны жить в одиночку и в таких случаях больше кричат. Печально, что большинство хозяев в США держат своих птиц одних и общаются с ними в среднем всего пятнадцать минут в день. В некоторых случаях владельцы специально лишают попугая общения с сородичами, так как хотят, чтобы птица стала партнером для них самих.
Когда гуляешь по лондонским паркам, довольно часто видишь, как над головой пролетают стайки длиннохвостых попугаев. Эти группы почти наверняка образовались из-за того, что хозяева выпустили своих птиц. Меня изумляет даже не тот факт, что мы сумели переселить их из родных Азии, Африки и Южной Америки в британскую столицу, а то, как мало интереса птицы проявляют к возвращению в человеческие дома. Если кого-то любишь – отпусти его. Если он вернется – он твой. Длиннохвостые попугаи не возвращаются. Они не наши. И лучше бы не делать из них и всех остальных попугаев домашних питомцев.
Другие животные, видимо, тоже не подходят. Мы хотим обниматься с кроликами, но им это не доставляет удовольствия. Может быть, обратить внимание на крыс – очаровательных компаньонов, которые любят, когда их щекочут? Но мало кто желает изменить собственное восприятие. (Пока крыса бежала у нее по руке, продавщица в Animal Connection сообщила, что эти зверьки популярны у людей, которые сами чувствуют себя непонятыми.) Средиземноморские черепахи – неизменный элемент британских садов, но они эволюционировали для тамошнего теплого климата и пищи с высоким содержанием волокон, и в других местах все это сложно воспроизвести. Более того, по мнению экспертов в области благополучия животных, черепахи «не проявляют ни потребности в человеческой компании, ни склонности к ней. Если их поднимают или передвигают в дикой природе, это, вероятно, вызывает ассоциации с нападением хищника». Можно ли оправдать содержание дома животных, которые не заинтересованы в том, чтобы их держали? На шкале от партнерства до похищения это ближе к последнему.
По некоторым оценкам, в Соединенные Штаты каждый год импортируют от девяти до десяти миллионов морских рыбок. Четыре из пяти прибывают из Филиппин и Индонезии: некоторых выращивают в неволе, но других берут с коралловых рифов. Во время транспортировки их кладут в пакеты размером меньше банки кока-колы и не кормят пару дней. Путешествия, вероятно, вызывают сильный стресс, и довольно много рыбы гибнет в пути. В некоторых случаях их ловят путем нанесения цианида на риф: это временно их парализует и облегчает работу, но разрушает коралл. Есть и более щадящие методы, которые позволяют снизить смертность, а деньги, которые уплачивают владельцы домашних животных, дают местному населению в Тихоокеанском регионе стимул защищать рифы. Проблема в том, что эта сфера крайне непрозрачна и официальные данные почти не анализируют. Покупая аквариумную рыбку, практически невозможно выяснить, какой именно подход ты поддерживаешь. Нет и доказательств, что рыбы ценят
