Жюль Верн - Агентство «Томпсон и К°»

Робер Морган, широко расставив ноги, уже несколько минут неподвижно стоял, вперив ничего не видящий взгляд в черную заклеенную афишами стену, перегородившую одну из самых неприглядных улиц Лондона. Потоки воды у кромки тротуара угрожали промочить ноги странному джентльмену. Задумавшись, он опустил зонтик, и вода без помех заструилась по его шляпе, по одежде, промочив ее насквозь.

Но ничего этого Морган не замечал. Не замечал, как негодует ручей, разбиваясь о его ноги, словно о две скалы, не чувствовал ледяного душа, хлеставшего по плечам. Все внимание Робера было поглощено таинственной работой его левой руки. Она взвешивала, брала и отпускала последние тридцать три франка, оставшиеся в кармане штанов.

Заброшенный судьбой в Лондон, этот человек, француз по происхождению, лишился последнего средства к существованию — потерял место воспитателя.

Проблемы, с которыми он теперь столкнулся, казались неразрешимыми. Однако, судя по внешности, Робер Морган был не из тех, кто легко отчаивается. Напротив, решительный взгляд темно-голубых глаз свидетельствовал о том, что их обладателю неизвестны окольные пути к цели, а светлая кожа, ясный лоб, обрамленный коротко постриженными волосами, длинные галльские[1] усы, нос с энергичной горбинкой вызывали симпатию и уверенность: этот малый добр и прямодушен. Такое впечатление подкрепляла и фигура: широкие плечи, сильные руки с узкими благородными кистями — все говорило об атлете-аристократе, хорошо знакомом со спортом. Увидев нашего героя, каждый ловил себя на мысли: «Ну и крепкий же парень».

Таких, как Робер, нелегко вышибить из седла. Но судьба бывает порой жестока, и у любого нога может выскочить из стремени. Так что же из того? Разве упавшему заказано вновь оказаться на коне?

Возвращаясь в сотый раз к вопросу: «Что же делать?», Робер поднял лицо к небу, как бы надеясь найти там ответ, и вдруг понял, что идет дождь, а сам он стоит посреди лужи напротив длинной черной стены с разноцветными афишами и объявлениями. Машинально — ведь из царства грез быстро не возвращаются — глаза пробежали какое-то объявление, сначала один раз, потом второй, третий, и тут строчка, припечатанная внизу маленькими буквами, заставила Моргана окончательно очнуться. Живо заинтересованный, он перечитал объявление в четвертый раз:

«Агентство Бейкер и компания»

Ньюгейт-стрит, 69, Лондон

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ТРЕМ АРХИПЕЛАГАМ

Острова: Азорские, Мадейра, Канарские

на комфортабельном пароходе «Тревелер» водоизмещением[2] 2500 тонн, с паровой машиной в 3000 лошадиных сил.

Бравый капитан Метью.

Отправление из Лондона — 10 мая в 7 часов вечера.

Возвращение в Лондон — 14 июня в полдень.

Все расходы во время тура входят в стоимость билета.

Экскурсии обеспечиваются транспортом и носильщиками.

На суше гарантируется пребывание в гостиницах первого класса.

Общая стоимость путешествия — 78 фунтов[3].

За всеми справками обращаться в бюро агентства Ньюгейт-стрит, 69, Лондон.

Требуется гид-переводчик

Робер подошел ближе, убедился, что понял все правильно — действительно требовался переводчик,— и сразу же решил, что будет им… если, конечно, подойдет «Агентству Бейкер и К°».

А если не подойдет? Или место уже занято?

Что касается первого предположения, то его следовало проверить как можно быстрее. Что же до второго — успокаивала догадка, что объявление, по-видимому, наклеено утром или, по крайней мере, вчера вечером.

Все же нельзя терять времени. Ведь месяц спокойной жизни для обретения утраченного равновесия, какая-то сумма денег, заработанная к возвращению — тратить на питание не придется,— и, наконец, интересное путешествие — все это для такого «богача», как Робер, было бы большой удачей.

Итак, он поспешил на Ньюгейт-стрит и ровно в одиннадцать часов открыл дверь дома номер 69.

Холл и коридор, по которым Морган шел в сопровождении служащего, производили благоприятное впечатление: добротные обои, по-видимому давно наклеенные, старые ковры — контора выглядела солидно.

Когда Робер оказался в просторном кабинете, из-за широкого стола поднялся джентльмен.

— Господин Бейкер? — спросил Робер.

— Его сейчас нет, но дела полностью передоверены мне,— ответил джентльмен, жестом приглашая Робера сесть.

— Я видел объявление,— немного смущенно начал посетитель,— в котором ваше агентство сообщает, что ему требуется переводчик. Хочу предложить свои услуги.

Помощник Бейкера посмотрел на Робера более внимательно и, немного помолчав, спросил:

— Какими языками владеете?

— Французским, английским, испанским и португальским.

— В самом деле?

— Я француз. О моем английском вы можете судить сами. Так же свободно говорю на испанском и португальском.

— Превосходно! Но этого недостаточно. Нужно еще хорошо знать места, означенные в маршруте. Переводчик должен быть одновременно и гидом[4].

Робер секунду помедлил.

— Именно так я и понимаю свою роль.

Помощник директора продолжал:

— Теперь об оплате. Вы заработаете триста франков[5]. Мы оплачиваем жилье, питание и мелкие расходы. Согласны на эти условия?

— Полностью,— сказал Робер.

— В таком случае не могли бы вы рассказать немного о себе?

— Конечно, но я в Лондоне совсем недавно. Впрочем, вот письмо от лорда Марфи, из него вы кое-что обо мне узнаете. В частности то, почему я остался без работы,— ответил Робер, подавая собеседнику достаточно лестное для себя послание, полученное утром.

Помощник директора был человек пунктуальный и серьезный. Читая, он как бы взвешивал каждое слово, извлекая из написанного самую суть.

— Где вы живете? — услышал Морган.

— Кеннон-стрит, двадцать пять.

— Я поговорю с Бейкером,— заключил представитель агентства, записав адрес,— кое-что перепроверю, и, если ваши сведения подтвердятся, можете считать себя работником нашей компании.

— Значит, решено? — переспросил Робер, все еще не веря услышанному.