Перевязка в высшей степени своеобразное и довольно редкое животное. Несмотря на широкое распространение, его мало кто знает. Он встречается в южных частях нашей страны, в степных и пустынных местностях, где поселяется в норках и питается довольно крупными грызунами. Строение и особенно окраска зверька настолько характерны, что позволяют отличать его безошибочно от других животных. Величиной с белку или несколько крупнее ее, тонкий и гибкий, он обладает короткими ножками и очень длинным пушистым хвостом. Ноги и вся нижняя часть тела зверька покрыты черным мехом, напротив — голова и спина пестры, окрашены в черный, белый и рыжий цвета.
После моей первой встречи с этим животным прошло больше года.
Как-то раз я со своим знакомым, местным охотником, бродил в тамарисковых зарослях, тянувшихся вдоль арыков. Время от времени наша собака Динка вспугивала фазанов. Фазан взлетал с характерным шумом и криком, гремел выстрел, и убитая птица падала в поросли.
Уже время близилось к полудню, и жара давала себя чувствовать. Мы устали и хотели возвращаться домой, как вдруг раздался громкий визг собаки.
Пробравшись сквозь низкий кустарник, я выбежал к арыку. На противоположной стороне его раскинулась глинистая поляна, поросшая редкими чахлыми кустиками. Там, наполняя окрестности дикими воплями, как сумасшедшая трясла головой и вертелась на одном месте наша собака. «Наверное, укусила змея», — мелькнуло у меня в голове, и я, перескочив арык, бросился на помощь животному.
К счастью, мое предположение не оправдалось. В поисках фазана Динка случайно наткнулась на молодого зверька перевязку, а тот не то с перепугу, не то от избытка дерзости вцепился ей в морду. Маленький задорный хищник, держась зубами за собачью губу, летал в воздухе. Каждую минуту он мог разжать свои челюсти и, сорвавшись с собачьей морды, исчезнуть среди зарослей. В тот момент больше всего я боялся этого и, кинувшись к собаке, схватил перевязку. Извиваясь как змея, взбешенный зверек искусал мои руки, а освободившаяся собака отбежала в сторону и, слизывая кровь с пораненной морды, обиженно и недоверчиво поглядывала в мою сторону.
При таких обстоятельствах ко мне попал веселый, смелый и смешной зверек — перевязка. Я привез его в Москву, и он поселился в моей московской квартире. За яркую пеструю окраску я назвал его вначале Пеструшкой, но это имя как-то не привилось моему питомцу. Вскоре мы стали называть его Петрушкой и, наконец, ради краткости, просто Трушкой.
Если вы хотите приручить дикого зверька, никогда не сажайте его в клетку. Клетка озлобляет, делает зверька нервным и злым. Помните также, что двух одинаковых зверьков приручить много труднее, чем одного. При жизни вдвоем у них всегда найдутся общие интересы и люди для них будут только помехой. Напротив, одиночество толкнет зверька к сближению с человеком. А если вы будете ласковы со своим питомцем, то добьетесь многого.
В самом начале жизни в неволе мой Трушка был недоверчив и зол. Только попытаешься, бывало, подойти к нему, он сейчас же оскалит свои острые белые зубы, глаза его нальются кровью, хвост распушится, как щетка. Он первый нападал, смело бросался вперед и больно кусался.
Но отношение всей нашей семьи к Трушке было неизменно ласковым и спокойным, и через два месяца поведение зверька сильно изменилось. Он выбегал на зов из своего убежища под диваном и, ожидая подачки, как собака, становился на задние лапки. Но по-прежнему он не позволял трогать себя и с ожесточением кусал слишком смело протянутую к нему руку.
Вот как первый раз погладил я Трушку. Зверек любил мед, и я воспользовался этой его слабостью. Обмакнув палец в душистый мед, я поднес его к самому носу зверька. Он ощетинился и оскалил зубы — вот-вот вцепится! Но я не отдернул руки, продолжая держать палец.
Постепенно злобное выражение на Трушкиной морде исчезало. Все еще возбужденно ворча, он лизнул мне палец. Я не шевелился. Трушка лизнул еще и еще раз.
Это был первый шаг к нашей дружбе. Другой рукой я осторожно почесал перевязку за ухом. Трушке понравилось. Зажмурившись, он тихонько ворчал.
В другой раз, когда он облизывал мед у меня с пальца, я осторожно перевернул его на спину. Он защищался, кусал направо и налево, но не больно. Это уже была игра.
Пришла весна, мы выставили окна, настежь открыли балконную дверь. Вместе со свежим воздухом и светом в квартиру ворвался шум большого города. В первый момент это испугало нашего Трушку, заставило его забиться в темный угол за буфетом, но ненадолго. Ведь любопытному зверьку необходимо было осмотреть этот новый уголок мира. Вытянувшись во всю длину и почти касаясь брюшком пола, он ползет к двери, минует порог и, достигнув балконной решетки, замирает в неподвижной позе. Под ним внизу шумит улица, звенит трамвай, проносятся автомобили, идут, разговаривают люди, десятки, сотни людей. Шум улицы то несколько утихает, то возрастает с новой силой. Все это непонятное, незнакомое и шумное, видимо, взволновало, испугало животное. За испугом же почти всегда у этих животных следует вспышка безумного гнева и смелого натиска на врага.
Мех зверька стоял дыбом, его длинный хвост был закинут на спину, зубы оскалены.
Только теперь я понял состояние Трушки, но слишком поздно. Не успел я сделать и шага к нему, как пестрое тельце нервного хищника мелькнуло между прутьями ограды балкона и полетело на улицу.
По моим расчетам, зверек должен был упасть на асфальт и разбиться. Я выскочил из квартиры и бросился вниз по лестнице. К счастью, гибкий и ловкий Трушка совершил свой первый и последний полет по воздуху вполне удачно. Падая, он случайно попал на спину прохожего и, не удержавшись здесь, полетел в корзину продавца фруктов.
Подоспев вовремя, я поймал в корзине злополучного «летчика». Он был так испуган и озлоблен, что, пока я водворял его в квартиру, успел жестоко искусать мои руки.
Больше Трушка уже не падал, хотя дверь на балкон по-прежнему была открыта. К жизни улицы он скоро привык, на ее шум уже не стал обращать внимания. Прохожие не раз останавливались и с изумлением наблюдали, как по карнизу дома, в центре столицы, пробирается маленький странный пестрый зверек. Это Трушка шел на крышу соседнего флигеля.
Тут, на нагретой солнцем крыше, было тепло, как на далеком юге. Трушка с большим удовольствием отправлялся сюда погреться, но ему постоянно мешали кошки. Иной раз они собирались на крыше большой компанией. Появление маленького зверька на крыше, естественно, привлекло их внимание.
Сначала кошки сочли зверька за свою добычу. Да не тут то было! Острые зубы свирепого Трушки при первом же знакомстве заставили кошек держаться поодаль. Вскоре ни одна из кошек, наученная горьким опытом, не решалась подойти близко к нашему перевязке.
