Хитрюга Твердобородый смекнул: раз некогда тихий уголок превратили в кладбище, то нужно, чтобы не привлекать к себе любопытных, устроиться могилокопателем.
Задумано — сделано. Днем Сид хоронил покойников, а по ночам пытался проникнуть в пещеру с золотым обозом.
Видимо, кто-то заметил это. По Нью-Йорку поползли слухи, будто Твердобородый спятил и выкапывает из могил покойников, чтобы продавать скелеты докторам и ведьмам.
Жители города всполошились и ночью устроили на кладбище засаду. Едва Сид вонзил лопату в землю, как его схватили. Жаждущие скорой расправы даже не обратили внимания, что Твердобородый копал в стороне от могил.
От страха голос подвел разбойника. Он хрипел, силился объяснить нью-йоркцам истинную причину своего появления на кладбище ночью, но никто не мог понять его.
— Золото… Золото… — уже с петлей на шее хрипел Сид. В ответ палачи лишь смеялись.
— Тебе оно уже не понадобится…
— Будешь теперь рассказывать о золоте своим друзьям- покойничкам…
С этими словами и вздернули Твердобородого.
Годы спустя
О пропавшем золотом обозе жители Нью-Йорка иногда вспоминали, но никак не связывали его исчезновение с разбойником Сидом.
Осенью 1776 года Нью-Йорк захватила английская армия. За пару дней в городе сгорело более трети строений. Пожар уничтожил самое высокое здание того времени — церковь Святой Троицы.
Несмотря на бедствие, жители Нью-Йорка все же подметили, что отряд англичан приступил к земляным работам в районе кладбища для бедняков. А вскоре по городу поползли слухи: англичане ищут золотой обоз, пропавший много лет назад.
Несколько лет, пока Нью-Йорк был во власти неприятеля, шли эти поиски. Золото найти не удалось.
В 1783 году, когда американская армия разгромила на территории США британские колониальные войска, один английский солдат не пожелал покидать Нью-Йорк и сдался в плен жителям города.
Он сообщил, что в нескольких милях вверх по реке Гудзон, в лесах, скрывается небольшой отряд британских военнослужащих, переодетых в штатское. Через какое-то время эти люди якобы собираются вернуться в Нью-Йорк, чтобы тайно продолжить поиски золотого обоза.
В указанную местность был направлен отряд американской армии. Лагерь англичан обнаружили, но люди успели скрыться. Судьба их осталась неизвестной.
После 1826 года кладбище для бедняков было закрыто, и Вашингтон-сквер стала местом проведения парадов.
А в середине XIX века у нью-йоркской детворы существовало поверье, что в самую короткую ночь года в Вашингтон-сквер можно услышать из подземелья ржание коней, стоны и крики людей. Тому, кто услыхал, надо немедленно прочитать специальное стихотворное заклинание:
…В назначенный день, в назначенный час
Выйдет обоз на белый свет,
И золото озарит Нью-Йорк,
Словно солнце.
А золото его пусть сыплется
мне под ноги…
Неизвестно, достались ли кому-то ценности после подобного заклинания. А вот по поводу бесследно пропавших детей в Нью-Йорке в XIX столетии иногда говорили: «Забрал их золотой обоз…»
Конечно, после этого рассказа Рича я поинтересовался у него:
— А в наше время никто не пытался найти пресловутый обоз?.. И что за статую из золота отыскали на берегу Лонг Айленд Саунд?
— О ней ничего не знаю, — ответил приятель. — А насчет пропавшего золотого обоза слышал, что после Второй мировой войны какие-то люди обратились к мэру Нью-Йорка за разрешением провести поисковые работы в Вашингтон-сквер. Им отказали. Отцы города посчитали: нет достаточных оснований для подобных раскопок…
…Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами путь отворят на восток
И наша досягнет в Америку держава…
У племени ситка имеется глухое предание о белых людях, выброшенных на берег много лет тому назад….Вождь Аннахуц оделся в медвежью шкуру и вышел на берег. Он с такой точностью изображал переваливающуюся походку зверя, что русские, увлекшись охотой, углубились в лес, где туземные воины перебили их всех до единого.
Т.Л. ЭндрюсНет имени ему
Долгий, утомительный перелет из Нью-Йорка на Аляску. А вслед за тем ко мне явилась неудача…
В каких бы морях и землях она ни настигала тебя, у нее одни и те же повадки.
Неожиданный удар по замыслам и планам. Мечта разлетается на множество осколков и словно проваливается в незримую бездну. Люди вокруг становятся хмурыми и не смотрят в глаза. По-другому звучат голоса птиц. Обессиленно кланяются ветру деревья и травы. Злятся морские волны. А еще начинаются затяжные дожди…
Так приходит неудача.
Ветер с океана пытался вломиться в окно моей комнаты. Стук дождевых капель то усиливался, то ослабевал. И от их звуков становилось понятно, что непогода пришла надолго.
Неудача.
А это значит, что обещанный мне вертолет не поднимется над городком Джуно, гордо именуемым административным центром Аляски. И мне уже не побывать на острове, где почти два с половиной столетия назад высадились и почему-то не вернулись назад русские моряки.
Неразрешимая загадка!
Навечно?
Или кому-то повезет, и неудача отпустит его для поиска ответа? Мне же она пока оставила дожди и ветры да еще холодные рассудочные мысли. Что ты хотел найти на том острове? Неужели надеешься, что за два с половиной столетия остался хоть какой-то знак пребывания исчезнувших путешественников?.. Мир стал другим, стали другими земля и воды. Выросли другие травы и деревья. Даже на камнях давность наверняка стерла следы человеческих рук…
И неудача бывает права.
Смириться? Выждать еще день-два, а потом вернуться в Нью-Йорк, даже не прикоснувшись к тайне?
Но, может, я все же смогу разглядеть в сумерках ненастья заветные огоньки «тропы в неведомое»?
Если верить рассказам местных жителей, дух страстей и азарта любит играть с людьми. Он сбрасывает небесные огоньки, и на земле они образуют «тропу в неведомое». Игривый дух манит людей шагнуть на нее, опьяняя ощущением близкой удачи и счастливых перемен…
Не он ли зачаровал русских мореходов и завел в неведомое?
Я спросил у своих знакомых из Джуно, как зовется этот загадочный дух страстей, азарта, неизвестности?
И мне ответили: нет имени ему.
Разлука в тумане
«…Вышли из гавани святых апостолов Петра и Павла на рейд в Авачинскую губу майя 29 числа, в которой за противным ветром умешкали июня до 4 числа, а 4 числа со штилем вышли на море и следовали определенным куршом к земле Ианде Гамма…»
