Четверг, 21 декабря. Лагерь 43. Ш. 85°7, д. 163°4. Высота около 800 футов. Верхний глетчерный склад. Температура воздуха ‑2° [‑19 °C]. Утром мы поднялись на ледяную гряду и наверху попали на очень плохую дорогу со множеством трещин, в которые все по очереди проваливались. Аткинсон и Эванс ушли в трещину на всю длину своей сбруи. Эванс получил порядочную таки встряску. Гнилой лед тянулся долго, и мне пришлось всячески лавировать, чтобы постараться попасть на лучшее место.
В полдень ветер подул с севера и принес неизбежный туман, окутавший нас, как раз когда мы находились на самых скверных местах. Сделав привал для завтрака, мы должны были прождать 2,5 ч, пока не выглянуло солнце. Отправившись дальше, мы вскоре оставили позади трещины и вышли на длинный снежный склон, который провел нас мимо горы Дарвина. Подъем был крутой. Однако до 7 ч 30 м я выдержал. Другие значительно отстали. Я тем временем занялся установкой лагеря. Переход хороший. Поднялись на возвышенность, где нашлось удобное место для склада. Завтра выступаем с полным грузом. Первый же переход покажет, в какой мере мы сможем это делать. Температура опустилась ниже нуля [‑18 °C], но ночь спокойная и ясная. В палатке тепло и приятно. Такая погода благоприятствует происходившей сегодня пересортировке и упаковке грузов. Мою работу донельзя облегчает маленький неутомимый Боуэрс, который смотрит за всеми подробностями и мелочами.
Мы сегодня поднялись очень высоко. Я надеюсь, что не нужно будет спускаться опять, но, кажется, все‑таки немного придется, даже если мы возьмем направление к юго‑западу.
«21 декабря 1911. 85° ю. ш. Мы как‑никак, а боремся против неблагоприятных условий. Погода постоянно держит нас в тревожном состоянии; в остальном мы в точности исполняем установленную программу. Я чрезвычайно бодр и своей выносливостью могу потягаться с кем угодно. Жаль, что нам так не везет, потому что наше оборудование до малейших подробностей отвечает нашей задаче.
Пишу в палатке, в ожидании, когда рассеется туман. Положение наше становится нестерпимее — мы снова угодили в район, изобилующий ужаснейшими трещинами. Эванс и Аткинсон сегодня провалились на всю длину своей сбруи, наполовину же мы проваливались все. Так как я иду впереди, то мне первому и достается. Страшно волнует, когда не знаешь, куда приведет следующий шаг. Но все это в самом деле может быть занимательно, если только есть возможность двигаться вперед. С тех пор как я писал последние строки, еще продвинулся вперед и выбрался из долины, из тумана и из района трещин. Так что мы, можно сказать, находимся на вершине и обеспечены провиантом. Казалось бы, должны добраться до цели».
Глава XVIII. К полюсу по горным вершинам
Новая книжка
На чистом листке: лета — мои, 43; Уилсона, 39; Э. Эванса, 37; Отса, 32; Боуэрса, 28; средний возраст 36.
Пятница, 22 декабря. Лагерь 44, высота около 7100 футов. Температура ‑6° [‑14 °C]. Барометр 568 мм. Третья стадия нашего путешествия открывается при благоприятных условиях. Сегодня утром мы заложили склад и с чувством простились с возвращающимися товарищами, которые беспрекословно покорились моему приговору. Славные они ребята! [100]
Около 9 ч 20 м мы выступили со своими тяжелыми грузами и, признаюсь, не без опасений. Впрочем, эти опасения скоро рассеялись, когда оказалось, что мы могли бойким шагом подниматься в гору. Вторые сани следовали за нами по пятам. Это доказывало, что мы устранили из нашей компании слабых. Следовательно, выбор отправленных назад был удачен.
Мы нисколько не утомились и завтракали в 1‑м часу. Тут надо было исправить счетчик. Это задержало нас до 3 ч 20 м. На ночевку мы остановились в 6 ч 45 м. Таким образом, за 7 часов ходьбы мы прошли 10,5 географической мили.
Наблюдения: южн. шир. 85°131/2/; вост. долг. 161°55; магнитное склонение 176°46 Е.
Завтра увеличим число ходовых часов. Надеюсь довести их до 9. Грузы с каждым днем будут облегчаться, так что мы должны без труда одолеть положенный урок. Сегодня мы, я думаю, поднялись на 250 футов, хотя мне казалось больше.
Мы окружены громадными ледяными грядами по всем направлениям, кроме того, по которому мы идем, т. е. на SW. Идем мы, как видно, более или менее параллельно хребту отрога от горы Дарвина. Впереди нас довольно крутой подъем, и похоже на то, что за ним есть ледяные гряды. Впрочем, трудно судить, что и как, при таком хаосе подъемов и спусков. При намеченном мною курсе широта меняется медленно, но, мне кажется, мы этим путем избегаем ледяных гряд; во всяком случае, я пока что буду его держаться.
Мы перешли через две‑три широкие трещины (30 футов), перекрытые натуральными мостами, идущими довольно прямо по направлению с юга к северу. Погода сегодня весь день, как и вчера вечером, была дивно хороша (темп. ночью ‑9° [‑23 °C]). Утром около часа в воздухе стояла легкая дымка от набежавших с севера облаков. Теперь опять совсем ясно. Прекрасный вид на горы, которые Уилсон сейчас рисовал.
Суббота, 23 декабря. Завтрак. Барометр 560 мм. Выступили в 8 ч в юго‑западном направлении. Часа три все шло хорошо, а там начались трещины и неровности, все хуже и хуже, так что пришлось круто свернуть к северу, потом к западу. На западе пока ясно, но по этому направлению невыгодно идти. Прошли 8,5 географической мили; недурно. (Темп. ‑4° [‑20 °C]. Южный ветер силою в 2 балла.) Хорошо то, что мы поднимаемся. С одного склона нам открылся к SE хороший вид на землю и на ледяные гряды. Последних как будто меньше, по мере того как мы поднимаемся. Не очень приятно, что приходится идти так далеко на запад, но когда‑нибудь придет же этому конец.
Вечер. Лагерь 45. Температура воздуха ‑4° [‑20 °C]. Барометр 550 мм. Высота около 7750 футов. Дневной переход был сопряжен с большими приключениями. Поднялись сначала по склону, чуть ли не пятому за последние два дня. Наверху мы увидели налево от себя новую гряду, но менее высокую и более покрытую снегом, чем та, которую мы одолели утром. Меня соблазняло испытать ее, и я стал было поворачивать туда, но остался все же верен своему прежнему решению. Опять свернул к западу и поднялся еще по одному склону. Это привело нас на удивительнейшую поверхность, пересеченную по всем направлениям узкими трещинами, совсем невидимыми под тонкой корой твердого мерзлого снега, на котором не было заметно ни единого признака расселины. Мы стали проваливаться поодиночке в одну за другой трещины, а иногда и по двое вместе в одну. Такое часто случалось с нами и прежде, но обыкновенно это бывало вследствие невозможности проследить на поверхности направление трещин или же там, где они покрыты рыхлым снегом. Каким образом над трещиной может образоваться твердая кора — настоящая загадка. Подобное явление как бы указывает на чрезвычайную медленность движения льдов.
