Владения Российской компании на северо-востоке Аляски граничили с владениями английской компании «Гудзонбай», выход из которых к Тихому океану шел по русским рекам. По ним англичане сплавляли с нашего разрешения свои товары, по ним снабжались. Казалось, война предоставляла им удобный случай овладеть реками и русской территорией, примыкающей к ним, с ее естественными богатствами, но останавливало опасение, что русские запрут водные пути и вторгнутся к ним сами. Не лучше ли договориться?..
И вот две «частные» торгово-промышленные компании, конечно только прикрывающиеся фиговым листком частных, а на самом деле государственные, договорились о взаимном нейтралитете на время войны! Это было неслыханно, этому не верили… А они не только закрепили свой нейтралитет формальными актами, но заручились и подписями воюющих держав на нем! И как ни соблазнительным поэтому казалось шныряющим всюду каперам разграбить склады компании и смести до основания Ситху, им пришлось ограничиться малоприбыльной охотой за беззащитными купеческими судами, притаившимися в чужих гаванях. Нейтралитет с обеих сторон в течение войны ни разу не был нарушен!
Иначе представлялось дело на нашем азиатском побережье: на Сахалин, Амур, Охотское море и Петропавловский порт англичане и французы взирали алчными глазами.
Мирной, преследующей заключение торговых договоров с Японией и Китаем эскадре адмирала Путятина пришлось превратиться в воюющую.
Положение ее стало весьма затруднительным: ей пришлось заменить непригодный для дальнего плавания фрегат «Паллада» другим, «Дианой». Землетрясение в Симодо уничтожило «Диану»… Эскадре вместо нового фрегата осталась только обуза «Паллада» и заботы и хлопоты, как ее сберечь. Путятин решил принять «Палладу» в Татарском проливе и, если возможно, запрятать подальше, в Амур.
Само собой разумеется, что ввод «Паллады» в реку всей тяжестью лег на Невельского, в распоряжении которого на этот раз формально, но только формально, были люди, гребные суда и даже два парохода.
Сердитый Амур, однако, энергично противился исследованию своего лимана и бесцеремонно выбрасывал плоскодонные, слабосильные пароходы на берега своих извилистых и узких каналов. «Паллада», при осадке около двадцати футов, не могла пройти к Амуру с юга, где глубина канала была всего четырнадцать.
Надо было пробовать пройти с севера — там глубина достигала девятнадцати с половиной.
Опустела Петровская кошка; всех обитателей переселили в Николаевск и занялись его укреплением. Над одинокой могилкой Кати Невельской завыли штормы, то заливая ее дождями, то засыпая песком и снегами.
Шхуна «Восток», которая должна была помочь «Палладе», все не возвращалась. Оказалось, что начинавшиеся неприятельские действия заставили генерал-губернатора отправить ее из Азии не обратно на помощь фрегату «Паллада», а с экстренными депешами прямо в Петропавловск.
У самого входа в Авачинскую губу шхуну встретил русский бот, который сообщил, что в Петропавловске, по-видимому, уже находится неприятель, так как береговой караул в красных мундирах встретил их ружейным огнем. Шхуне пришлось взять курс на Большерецк, чтобы доставить депеши уже оттуда сухим путем. О появлении неприятеля шхуне удалось сообщить и идущему в Петропавловск «Байкалу», а «Байкал», в свою очередь, должен был принять меры, чтобы как-нибудь перехватить и предупредить шедший туда же «Иртыш»…
Англичане, а за ними и французы на этот раз уже не чувствовали себя в Тихом океане как дома. Враждебно-настороженно смотрели на них океанские берега, беспокоила неизвестность и со стороны Амура. Все шпионские экспедиции и Гиля, и Пима, и Остена и тайные высадки миссионеров, упорно продолжавшиеся целыми эскадрами поиски погибшего Франклина неизменно разбивались о бдительность Муравьева: эти берега для англичан по-прежнему оставались неразгаданной тайной.
В конце апреля команды английского пятидесятипушечного фрегата «Президент» и французского шестидесятипушечного «Ля Форт» во главе со своими адмиралами с любопытством наблюдали в перуанском порту Каллао за спешным уходом русского одинокого сорокапушечного фрегата «Аврора».
Еще накануне успевшие подружиться офицеры всех трех кораблей посещали друг друга, вместе бродили по городку — и вдруг… Уж не получили ли русские сведений об объявлении дойны? Надо, видимо, гнаться за «Авророй» или хотя бы проследить, куда она ушла!
Прошло десять дней. И вот известие о том, что война в Европе идет уже больше двух месяцев! Известие прекратило колебания, но сборы растянулись еще на десять дней. Выступили. Куда же направить путь? Конечно, прежде всего к Сандвичевым островам, к этому тихоокеанскому перекрестку морских путей, там можно узнать последние новости и решить.
Действительно, здесь ожидала союзников новость: стоявший на якоре русский фрегат «Диана» несколько дней тому назад ушел в неизвестном направлении…
Неприятно… Гнаться за ним? Поздновато, не нагонишь. Зато оба корабля можно надеяться почти наверное застать в Петропавловске, так как ведь деваться им больше некуда! Там, конечно, укрылась вся русская эскадра! Об Амуре и не подумали — закрыт.
Англо-французская армада осторожно приблизилась к Авачинской губе и выслала на разведку пароход с возглавлявшим разведку самим английским адмиралом Прейсом на борту.
Адмирал Прейс слыл старым морским волком. Припрятав английский флаг, он поднял американский, осторожно вошел в бухту и осмотрелся.
Да, англо-французы не ошиблись: здесь спокойно стояли выскользнувшие из рук «Аврора» и «Диаиа». Но где же остальные? Где до отказа нагруженные драгоценными алеутскими мехами корабли Российско-Американской компании?
Прейс был разочарован и смущен. Но в еще большее смущение его привели жерла пушек на нескольких батареях: «Когда же эти черти успели соорудить батарею? Откуда столько орудий?» Опытный глаз адмирала по достоинству оценил проделанную работу и расстановку батарей. Прейс быстро сообразил, что пушки сняты с бортов «Авроры» и «Дианы», и, заметив приближавшееся сторожевое судно русских, приказал дать пароходу задний ход…
В американский флаг никто из защитников Петропавловска не поверил. На следующий день, однако, ожидаемая атака не осуществилась. Прейс застрелился, предоставив расхлебывать заваренную кашу остальным, так как на совете еще накануне вечером он твердо поддерживал предложение участвовавших атаковать.
Растерянность и похороны, тревожные сведения, полученные от рабочих-американцев о том, что русская эскадра собирается в Петропавловск с большими войсками, — все это заставило с атакой более не медлить: она состоялась через три дня…
