Как и чему обучал его «верховный учитель шаманов», старик не смог рассказать. Когда через много месяцев наступил «час посвящения», учитель надрезал моряку на руке вену и попробовал на вкус кровь. Потом пояснил, что кровь — плоха и чужаку не стать шаманом. А этого индейцы не простят и отдадут бледнолицего в жертву белым волкам.
Чем-то русский моряк приглянулся «верховному учителю шаманов», и он посоветовал неудачливому ученику бежать — все время навстречу солнцу, пока не выйдет он к берегу другого океана. И там, если он не встретит счастья, то, по крайней мере, обретет покой.
Моряк выполнил совет. Более двадцати лет двигался он от берегов Тихого океана к Атлантическому. Преодолевал реки, дремучие леса, озера. Несколько раз моряк попадал в плен к индейцам разных племен. Иногда он убегал, но чаще индейцы, узнав, какой путь он проделал и сколько ему еще предстоит пройти, в знак уважения отпускали его на волю.
Неизвестно, встретил ли русский моряк счастье в Нью-Йорке — «на берегу другого океана», как напророчил ему «верховный учитель шаманов». Обрел ли покой в незнакомом городе? Состоял ли он на самом деле в экипаже «Св. Павла»?..
Обо всем этом не осталось документальных подтверждений… Еще одна нераскрытая тайна Нью-Йорка.
Оно бесстрастно, оно неотвратимо, неминуемо, вечно… Все боится времени, но время боится пирамид.
Народная мудрость…здесь — на востоке Северной Америки — мы сталкиваемся с одной из важнейших и вместе с тем поразительнейших проблем истории североамериканских индейцев. В научной литературе она получила лаконичное обозначение «маунды», которые отдельные наши переводчики пытаются передать словом «курганы».
Милослав СтинглРазговор в нью-йоркской гостинице
Едва я уснул, как зазвонил телефон. В трубке раздался радостный голос моего нью-йоркского приятеля Стефана.
— Я здесь, в отеле «Франклин». Сейчас поднимусь к тебе! — возвестил он.
Позевывая и чертыхаясь, я пошел открывать дверь своего номера.
После приветствия, не извиняясь за поздний визит, Стефан заговорил об очередной своей авантюрной затее.
Это у него уже стало традицией: стоило мне появиться в Нью-Йорке, как он пытался втянуть меня в различные экспедиции, поиски, исследования, что ему иногда удавалось.
Начал он издалека:
— Для многих и в древности, и в наши дни время представлялось как бы неизменной дорогой, что ведет в будущее из прошлого. Помнишь строки из Томаса Элиота?..
Стефан на мгновение задумался, щелкнул пальцами и продекламировал:
Если идти по этой дороге
Любым путем из любого места,
То в любой час дня, в любое время года
Она будет одной и той же…
С едва скрываемым раздражением я прервал декламацию приятеля:
— Ты еще вспомни Гераклита: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды, ибо воды в ней вечно новые… Все меняется во всеобщем круговороте в творческой игре Вечности…»
Конечно, прав Гераклит: «Все меняется…» Да, все меняется, но только не Стефан. Заявился ко мне в гостиницу во втором часу ночи, чтобы порассуждать о времени, почитать стихи Элиота и потолковать о египетских пирамидах и о курганах Северной Америки!.. Это в его характере. Он неисправим…
Но моя досада осталась не замеченной Стефаном. Недовольный, что его перебили, он склонил голову и укоризненно взглянул на меня.
— Ну, при чем тут твои пространные рассуждения о времени, о пирамидах и какие-то курганы? — не унимался я. — Может, начнешь в два часа ночи излагать мне гипотезу, что первыми переселенцами в Америку были древние египтяне?
Брови Стефана изогнулись, усы агрессивно зашевелились. Чувствовалось, что сейчас он перейдет в атаку.
— Так вот, мистер нетерпение… Как всегда, прерываешь меня на полуслове. Выслушай до конца, а потом делай свои умозаключения. О времени я заговорил не случайно, также как и о пирамидах, и о рукотворных курганах Америки. Есть между ними связь!..
Я понял, что больше перебивать приятеля не стоит, изобразил на лице покорность и послушание. Правда, при этом весьма выразительно взглянул на часы.
— Знаменитое изречение «Время боится пирамид» переведено неверно!.. — ободренный моим молчанием, с пафосом воскликнул Стефан, словно не заметив многозначительного взгляда на часы. Воскликнул так, будто в пух и прах разнес, по крайней мере, теорию относительности, а самого лохматого гения Альберта Эйнштейна обвинил в невежестве.
— В действительности древние говорили не «боится», а «уважает» пирамиды, — в таком же приподнятом тоне продолжил Стефан.
— Конечно, твоя поправка — величайший вклад в науку, но все же зачем столько слов? — снова не сдержался я. — Напиши трактат или монографию по этому поводу, защити докторскую диссертацию. Приятель не отреагировал на мое ехидство:
— Помнишь древнеегипетскую легенду о «перевернутых пирамидах»? Так вот, мне довелось услышать очень похожую легенду, но только от индейцев из Огайо и из Нью-Йорка! Это значит, перевернутые пирамиды или нечто подобное, есть и в Америке!..
— Может быть, индейцы услышали древнеегипетский вариант мифа, а потом интерпретировали его по-своему? — предположил я, не разделяя восторгов Стефана.
— Нет и еще раз нет!.. — отрезал он. — Неужели ты думаешь, что я бы не распознал, где, в какие времена, каким народом создана легенда?
— Ну вообще-то в подобных вопросах заходят в тупик даже самые высококлассные специалисты. И они не всегда могут определить, где, в какие времена, каким народом создавалась та или иная легенда…
Мое замечание нисколько не задело Стефана.
По его выражению лица я понял, что в эту ночь не стоит помышлять о сне, пока не выслушаю новую сомнительную идею…
Перевернутые пирамиды и «осколок Луны»
В свое время мне приходилось слышать о них в Африке и на Ближнем Востоке.
Конечно, легенда не дает точного ответа, с какой целью строились и зачем понадобилось, наряду с возведением обычных пирамид, создавать уходящие вглубь земли.
Так же не ясно, почему и строительство, и существование перевернутых пирамид надо было хранить в строжайшей тайне. Многие считают, что они — лишь вымысел, фантазия древних.
Даже египтологи почти ничего о них не знают, либо вообще не слышали. Ну, а те, кто обладает хоть какой-то информацией, предпочитает не распространяться.
В отличие от обычных перевернутые пирамиды сооружали только по ночам.
