То же самое относится и к «техногенным» и к «криминальным» причинам аварии, ― пока нет улик, нет и «сущности». Придумать ведь можно все, что угодно. Но доказать надо только то, что было на самом деле и что основано на достоверных фактах и уликах.
Так что целый ряд и природных, и «техногенных», и «криминальных» версий «зависал» без опоры на полной бездоказательности, на полном отсутствии подтверждающих фактов и улик. В эту «безнадежную» группу попали криминальные «версии»: «мансийская» (нет улик, указывающих на какое-то нападение со стороны местных жителей), «бытовая ссора». А также «отравление спиртом» или какими-то иными веществами (включая токсичные «газы» и «ракетное топливо»), «эскадроны смерти или беглые зеки» (нападение «спецназа» или уголовников) и все возможные варианты на подобные темы.
Вот «техногенные» версии (включая и «версию об НЛО»), казалось, имеют определенные обоснования в виде документальных фактов полета «огненных шаров» и факта обнаружения следов радиации на одежде дятловцев. Но явная слабость этих фактов состояла в отсутствии объяснения, ― а что же это было за явление, эти «огненные шары», и откуда она появилась, эта «радиация». Не было объяснения, как эти непонятные явления повлияли на события аварии, была ли здесь прямая связь или хотя бы какое-то влияние, и насколько оно было «существенным». Поэтому эти факты нуждались в проверке и объяснении для оценки их роли в событиях аварии. Эта проверка и эти объяснения должны были дать ответ, насколько обоснованы «версии» о «ракете», «бомбардировке», «атомном взрыве», «спутниках или натриевом облаке» и прочей «техногенике». Ниже эти объяснения нами даны, и из них ясно, чего стоят все эти факты, как они были связаны и с событиями аварии, и с легендами вокруг нее.
Достаточно сильны были попытки объединить «техногенную» и «криминальную» аварию. Они привели даже к возникновению «версий» о «зачистке» и версии об «имитации». Суть «версии о зачистке» состоит в намеренном уничтожении группы Дятлова с целью «сохранения секретности» неких «испытаний», свидетелями которых и пострадавшими от которых участники группы стали случайно. Возникали и варианты объяснения «зачистки» ошибочным уничтожением группы сбежавших уголовников. Только вот «уничтожение» группы было каким-то странным, без сохранения следов воздействия оружия. Это несоответствие пытались устранить так называемыми «версиями об имитации». «Имитацией» называли убийство особым образом с подтасовкой улик на месте преступления, которые и привели к столь непонятной картине аварии.
Но все рассуждения о «зачистке» и «имитации» были не слишком убедительны. Они обретали какую-то силу и обоснование только «в паре» с «техногенной» аварией. В противном случае не имелось никаких «обоснований» и объяснений ни жестокости властей по отношению к мирной группе туристов, ни наличия уголовников в такой глухомани. Несостоятельность «техногенно-криминальных версий» становится очевидной при наличии естественного объяснения фактов, связанных с полетами «огненных шаров» и «радиацией».
Для фактического обосновании версий о «зачистке» и «имитации» приводились также разные «аргументы» и «улики», суть которых сводилась к доказательству присутствия посторонних людей в зоне аварии. Все эти «дополнительные» факты не выдержали проверки. Практически все они с объяснениями их несостоятельности изложены в главе «Уничтожение непроверенных фактов и заблуждений. Почему и как запутались следы аварии». Эти «факты» являются завалами из заблуждений, мешающими правильному пониманию причин и хода аварии.
При построении рабочей версии событий надо помнить, что всегда главные события аварии имеют свою логику и свою цельность, свою причинно-следственную цепочку. Если причинно-следственные связи не удается сложить, это значит, версии нет, а есть лишь неподтвержденное предположение. И «версии» фактически нет, если эта «версия» основана на непроверенных фактах. Слухи не могут быть основанием для рабочей версии.
Для правильного понимания событий аварии пришлось собрать в «деле» ее расследования все страницы с непроверенными и ложными фактами и правильно объяснить эти факты. Требовалось удалить всю «пыль» заблуждений, накопившуюся за 49 лет и мешавшую правильному пониманию событий. А затем объяснить события аварии на основе проверенных фактов, показаний свидетелей и заключений опытных экспертов.
6. Наш путь к аварии Дятлова (отступление Евгения Буянова)
Яровой и его книга.Анна Матвеева.
Активное изучение и расследование трагедии группы Дятлова для нас (для меня и помогавших мне специалистов) началось в конце декабря 2005 года, когда на вечере альпинистов Санкт-Петербурга случайно была куплена книга Анны Матвеевой «Перевал Дятлова». Книга наполовину оказалась «женским романом», а наполовину документальным изложением истории группы Дятлова с множеством подробностей, которые мне ранее были неизвестны. Но хорошо была известна другая книга, которую прочел еще в 70-е годы, ― художественная повесть Юрия Ярового «Высшей категории трудности». Вызвало удивление, что основой для повести Ярового послужила именно история поисков пропавшей группы Игоря Дятлова. Краткое содержание (синопсис) этой повести дано в приложении Б, ― с ним можно ознакомиться, а полный текст можно найти в Интернете (см. Приложение А). К сожалению, сам Яровой погиб в автокатастрофе вместе с женой в 1980 году, и с ним мне встретиться не удалось. Яровой, как и я, был ленинградский политехник, ― выпускник ЛПИ.
В памяти отложилась и еще одна трагичная статья об этой аварии. Где она была опубликована, не запомнилось. Статья была небольшой, ― в ней чувствовался горький «плач по погибшим», и отмечалось, что причины гибели так и не удалось установить.
После прочтения книги Матвеевой внутри возник вопрос: «Где убийца?» и возникло желание расследовать причины аварии, чтобы предотвратить подобные случаи в будущем. Книга Ярового и та полузабытая статья заранее подготовили, «зарядили» на расследование этой аварии. Еще был более чем 30-летний опытом походов, опыт непрофессионального спасателя в горах и в разрушенном землетрясении Ленинакане в 1988 году. Имелся и опыт расследования нескольких других аварий, сохранивших живую боль за погибших в них товарищей по прошлым походам в горах. В 1990 году на Эльбрусе погибла от переохлаждения группа туристов из 5 человек. Среди них были мои товарищи по прошлым походам Сережа Левин и Сережа Фарбштейн. Опытные туристы, они не смогли уйти от этой «холодной аварии», в чем-то сходной с аварией Дятлова. Главные ее причины и ход событий постепенно мне стали понятны после семи лет размышлений и изучения литературы. На один вопрос оказалось невозможно ответить. Нельзя сказать, погиб ли я вместе с ними в той ситуации, или нет. Нет ответа, поскольку при таких серьезных начальных изменениях в составе группы вся ситуация возвращается к исходной неопределенности.
