Начиная от Врангеля пролив становится уже, извилины его — капризнее. Пройдя через настоящий лабиринт островов, «Футбол» достиг Жюно, деревни, которая находится на пути к тому, чтобы сделаться городом, и названа была так в 1882 году по имени основателя.
За два года до этого тот же самый Жюно и его товарищ Ричард Гаррис открыли россыпи Сильвер-Боу-Бэссин, откуда они через несколько месяцев привезли на пятьдесят тысяч франков золота в самородках.
С этого времени началось нашествие сюда золотоискателей, привлеченных слухом об этом открытии, и впервые началась эксплуатация золотоносных земель в области Кассиара, предшествовавшая эксплуатации Клондайка. Вскоре после того прииск Тридвилль, на котором работали двести сорок толчейных пестов, обрабатывал до пятнадцати тысяч тонн кварца и приносил до двух миллионов пятисот тысяч франков в год.
Когда Бен Раддль сообщил Сумми Скиму об удивительных результатах, достигнутых на этой территории, последний ответил:
— Вот жалость, что дядюшка Жозиас не поехал этим путем, направляясь на свой будущий прииск на Форти-Майльс-Крик!..
— Почему, Сумми?
— Потому что он остался бы тут и мы могли бы сегодня сделать то же самое.
Сумми Ским говорил о золоте. Если бы дело шло только о том, чтобы добраться до Скагуэя, жаловаться не приходилось бы. Но тут-то, наоборот, и начинались настоящие трудности. Предстоял переход через перевал Чилькут, чтобы добраться по озерам до левого берега Юкона. А между тем как торопились все пассажиры достигнуть этого края, который орошала большая водная артерия Аляски! Если они думали о будущем, то не для того, чтобы останавливаться мыслью на трудностях, испытаниях, опасностях и разочарованиях. Для них на горизонте все явственнее вырастал золотой мираж.
После Жюно пароход поднялся по каналу, доступному для пароходов небольшого водоизмещения вплоть до Скагуэя, куда должны были прибыть на следующий день. Дальше до города Диэи могли пройти лишь плоскодонные суда. На северо-западе блестел возвышающийся на восемьдесят метров ледник Мюра, с которого в Тихий океан беспрестанно с шумом обрушиваются лавины.
В течение этого последнего вечера, который пассажирам предстояло провести на пароходе, в игорном зале завязалась отчаянная игра. Многие из тех, кто посещал его во время плавания, должны были оставить здесь все до последнего доллара. В числе этих отчаянных игроков находились, конечно, и оба техасца — Гунтер и Малон. Другие, впрочем, были не лучше, и вряд ли стоило делать различие между этими авантюристами, которые были завсегдатаями во всех игорных домах Ванкувера, Врангеля, Скагуэя и Доусона.
По шуму, который доносился из игорного зала, можно было судить о тех плачевных сценах, которые там происходили. Можно было опасаться, что в дело вмешается капитан «Футбола». Пассажиры заперлись в своих каютах.
Было десять часов, когда Сумми Ским и Бен Раддль решили вернуться в свою каюту. Открыв дверь в большой зал, через который им нужно было пройти, они заметили Жанну и Эдиту Эджертон, которые в это время шли к себе. Оба кузена направились к ним, чтобы пожелать девушкам спокойной ночи, как вдруг дверь игорного зала с шумом открылась и из него вышли человек двенадцать игроков.
Во главе их находился Гунтер, сильно пьяный и дошедший до последнего градуса возбуждения. Потрясая левой рукой бумажником, набитым банковскими билетами, он ревел от радости. Группа авантюристов составляла его свиту и громко приветствовала его.
— Хип! Хип! Хип! — выкрикивал Малон.
— Урра! — гремел хор, как один человек.
— Урра! — повторил Гунтер.
Затем, пьянея, он закричал громовым голосом:
— Буфетчик! Шампанского!.. Десять, двадцать, сто бутылок шампанского!.. Я обыграл всех сегодня!.. Все выиграл!..
— Все! все! все! — ревел в ответ ему хор.
— И я приглашаю всех пассажиров и экипаж от капитана до последнего матроса!
Привлеченные шумом, пассажиры заполнили зал.
— Урра! Браво, Гунтер! — кричали авантюристы, аплодируя и руками, и ногами так, что звенели стекла.
Но Гунтер уже не слушал их. Он заметил вдруг Эдиту и Жанну Эджертон, которые не могли выйти из зала вследствие скопления народа. Он бросился вперед и грубо схватил Жанну за талию.
— Да, я приглашаю всех, — воскликнул он снова, — и вас тоже, мое прекрасное дитя!
При этом грубом натиске Жаппа Эджертон нисколько не растерялась. Она уже собралась ударить негодяя в лицо по всем правилам бокса. Но что могли сделать ее слабые руки против этого человека, который был вне себя и силы которого в этот момент удвоились от опьянения!
— Э! Вы злы, моя красавица! — засмеялся Гунтер. — Придется, пожалуй…
Он не кончил фразы. Могучая рука схватила бандита за горло и отбросила его на десять шагов.
В зале воцарилось молчание. Присутствующие наблюдали обоих противников, из которых один был известен своим задором, а другой только что проявил свою силу. Гунтер уже поднимался, несколько оглушенный, выхватил нож, но в этот момент новый инцидент умерил его воинственные наклонности. По звуку ступенек трапа можно было догадаться, что кто-то сходил с мостика. Очевидно, это спускался капитан, привлеченный шумом. Гунтер прислушался и понял свое бессилие. Посмотрев на противника, нападение которого было так неожиданно, что он даже не заметил его, он узнал в нем теперь Сумми Скима и сказал ему:
— А, это вы!
И, вложив нож в ножны, прибавил угрожающим тоном:
— Мы еще свидимся, приятель!
Неподвижный Сумми, казалось, ничего не слышал.
Его выручил Бен Раддль.
— Когда и где вы хотите? — сказал он, выступив вперед.
— На Форти-Мальс-Крик в таком случае, господа с номера сто двадцать девять! — воскликнул Гунтер и выбежал из зала; Сумми все еще не двигался. Он, который в спокойном состоянии не раздавил бы и мухи, был вне себя от своей вспышки.
Жанна Эджертон подошла к нему.
— Благодарю вас, сударь, — сказала она спокойно, пожимая ему руку.
— Да, благодарю вас, сударь, — повторила Эдита более взволнованным тоном, пожимая ему другую руку.
При этом двойном рукопожатии Сумми вновь спустился на землю. Но сознавал ли он то, что произошло? С неопределенной улыбкой человека, упавшего с Луны, он сказал самым любезным тоном:
— Спокойной ночи, сударыни.
К сожалению, эта вежливость не дошла по адресу молодых девушек, потому что, когда Сумми Ским заметил их отсутствие, они обе уже с минуту назад покинули зал.
Глава шестая. ЖАННА ЭДЖЕРТОН И Кº
Скагуэй, как и все вообще пункты остановки в крае, где нет ни дорог, ни средств передвижения, был сначала лишь лагерем золотоискателей. Затем мало-помалу разбросанные хижины превратились в избы, и наконец на этой земле, цена которой беспрестанно росла, выстроены были настоящие дома. Но кто знает, может быть, в будущем, когда золотые россыпи истощатся, все эти города, основанные исключительно для временных потребностей, будут покинуты и эта область снова превратится в пустыню.
