24. Не указано, что к письму на имя Генерального прокурора России были приложены копии выписок из истории болезни, выданных заявителю и его сыну, а также копия ответа из городской прокуратуры Смоленска (9). 25. Перед фразой - "Трагедия случилась 14 мая 1995 г."(11) - следовало коротко рассказать о начале новой волны античеченских настроений, вылившейся в ряд погромов. 26. Крайне неудачна фраза - "В этот день на главный смоленский рынок было совершено нападение со стороны местного населения, недовольного тем, что куплей-продажей занимаются в основном кавказцы (П). Во-первых, снова употреблен неудачный оборот - "со стороны местного населения", во-вторых, при такой подаче в качестве основной причины погрома выступает фактор доминирования кавказцев на смоленских рынках, что, в свою очередь, может навести на мысль о криминальном характере их деятельности. 27. Не указано, что брат заявителя Заур Бекоев был тоже постоянным жителем Смоленска (11) 28. Неуместна фраза - "Потом, он был самой заметной фигурой на рынке"(11), представляющая брата заявителя не в самом выгодном свете. 29. В рассказе о погроме на рынке не указано о получении заявителем телесных повреждений (11). 30. Слово "спецназовцы"(11) из-за ошибки переводчика было прочтено на французском языке, как "специально обученные войска", что могло вызвать ассоциации с проведением войсковой операции. Следовало употребить более понятный термин. Вообще, при изложении истории не следует использовать труднопереводимые слова и сочетания, во избежание подобных казусов. 31. Вместо фразы - "всех уцелевших чеченцев" (11) - следовало использовать более правдоподобную и точную формулировку - "всех уцелевших кавказцев". 32. Вместо слов "арестовывать" и "арестован" следовало написать - "задерживать" и "задержан", ибо это были не аресты, а временные задержания, что совсем не одно и то же (11). 33. Не указано, что во время погрома на рынке было 5 убитых (кроме брата заявителя) и множество раненых (11). 34. После 11-го абзаца следовало коротко рассказать о реакции городских властей на погром центрального рынка, повлекший за собой человеческие жертвы, точнее об отсутствии таковой. 35. Фраза - "от имени жителей города"(12) -должна быть заменена на фразу типа "от имени группы смоленских граждан". 36. Совершенно недопустима фраза - "Я не боялся за себя" (13), ведь согласно известной Конвенции беженцем может быть признано только то лицо, у которого имеется обоснованное чувство страха перед преследованиями. 37. Неверно и последующее - "но оставаться в России после смерти брата, убитого только потому, что он был чеченцем, я уже не мог"(13), ибо главной причиной выезда заявителя из России должны были быть опасения за свою жизнь и за жизнь своего сына, а не эмоции по поводу смерти брата, пусть даже очень понятные. 38. Следовало указать, почему заявитель решился оставить в Смоленске жену и дочь (14). 39. Абзац 15-й должен быть полностью исключен из текста. Способ получения заявителем загранпаспортов не имеет прямого отношения к его истории, а с учетом плохого понимания на Западе наличия у бывших советских граждан двух видов паспортов (для внешнего и внутреннего пользования) не столько проясняет, сколько запутывает изложение. К тому же этот отрезок текста может вызвать ненужные вопросы типа - "А были ли у вас препятствия в получении загранпаспортов?", "Почему вам пришлось заплатить за них 600$ ?" и т.п. 40. Не указан адрес проживания заявителя в Москве (16). 41. Следовало коротко упомянуть о преследованиях чеченцев в Москве, сославшись на слова Петрова (16). 42. Не указана дата обращения заявителя в туристическое агентство "Гольфстрим" (16). 43. Не следовало упоминать о 4000$, заплаченных заявителем агенству за открытие въездных виз в Канаду (16). Тем более, что консульский сбор, взимаемый канадским посольством за подобные услуги на несколько порядков ниже. 44. Не рассказано об инциденте, случившемся с заявителем в Москве 24 июня 1995 г., после которого он вынужден был сменить адрес своего временного проживания в столице. Подписка о выезде из Москвы в течении 24-х часов, взятая с заявителя московской милицией, - грубейшее нарушение прав человека, аналога которому нет ни в одной демократической стране. Этот случай при желании можно классифицировать, как преследование теперь уже со стороны государственных структур, ибо в случае невыполнения предписания, заявителю грозил арест, то есть действие, угрожающее его свободе. Ну а теперь, как и в первом случае, представим вашему вниманию следующий вариант истории - наиболее удачный для заявителя. ВАРИАНТ 2.2. (удачный) Я, Руслан Бекоев, родился в 1949 г. в городе Ставрополе. По национальности чеченец. С 1969 г. проживал в городе Смоленске, где работал на заводе "Метеор", сначала слесарем, а с 1986 г. - на должности начальника цеха. Женат, имею двух детей - сына (1977 г.р.) и дочь (1985 г.р.). Супруга - в девичестве Светлана Гордеева - по национальности русская. В Смоленске проживал вместе с семьей по адресу: ул. Московская, д.19, кв. 64. Мои проблемы начались в 1995 г., когда после ввода российских войск в Чечню и начала кровопролитных сражений, во многих регионах России вспыхнули сильные античеченские настроения. Ситуация особенно обострилась 14 февраля 1995 г., когда в Смоленск были доставлены тела погибших русских солдат, воевавших в Чечне. На следующий день после состоявшихся похорон и последовавшего за ними митинга, на котором ораторы призывали к отмщению за смерть русских, по всему городу начались нападения на "чеченцев", за которых принимались все выходцы с Кавказа. 15 февраля 1995 г. в районе 9 часов вечера в моей квартире раздался звонок в дверь. Человек, стоявший за дверью, обратился ко мне с просьбой переставить мой автомобиль, стоявший у подъезда дома, на несколько метров вперед, чтобы дать ему возможность выехать со стоянки. Ничего не подозревая, я вышел вместе с ним на улицу, где тут же был окружен большой группой молодых людей (по внешнему виду русских), которые с криками "дави чечена" сшибли меня на землю и начали избивать ногами. Избит был и мой семнадцатилетний сын, выскочивший из дома ко мне на помощь. В результате нападения мы получили тяжкие телесные повреждения и были госпитализированы в городскую больницу .No 1. В больнице я находился с 15 февраля до 17 марта, причем первые два дня - в реанимационном отделении из-за тяжелой черепно-мозговой травмы. Сын находился в больнице с 15 по 28 февраля с диагнозом - сотрясение мозга, множественные ушибы грудной клетки. При выходе из больницы нам были даны выписки из истории болезни.
Когда я находился в больнице, меня дважды навещал следователь районной прокуратуры города Смоленска - А.И.Грушко. В свой первый визит, 22 февраля, Грушко снял показания с меня и моего сына, однако, придя комне вторично, 1 марта, он начал всячески меня уговаривать изменить мои показания. "Понимаешь! - говорил мне следователь. - Мы не в состоянии обеспечить твоей семье круглосуточную охрану, так что для тебя же лучше будет закончить это дело миром. Ты же сам видишь, что творится в городе..." Не желая обострять ситуацию и видя, что прокуратура не собирается проводить расследование, я решил уступить следователю и изменить свои показания. По новой версии, состряпанной Грушко, телесные повреждения я получил в результате драки с неизвестным мне человеком, случившейся во время парковки моего автомобиля. Я также подписал заявление в районную прокуратуру, продиктованное мне следователем, в котором отказывался от каких-либо претензий к своему обидчику. Показания же моего сына, как я понял из разговора с Грушко, были вообще изъяты из дела. Я надеялся, что на этом все мои беды закончатся и меня навсегда оставят в покое.
