111
Полуостров Махиа, расположенный к северу от острова Портленд. — Прим. ред.
Вероятно, Кук описывает здесь одежду из собачьей шкуры (топуни) и при этом весьма необычного цвета, так как черные собаки встречались в Новой Зеландии чрезвычайно редко. Местные новозеландские собаки (единственное домашнее животное маори) были больше похожи на лисицу, чем на собаку, и не умели лаять. В настоящее время они полностью вымерли (Beaglehole, 177, п. 5).
Биглехол (178, п. 1) приводит любопытный рассказ об этой стычке, записанной Уильямом Колензо в 1851 г. со слов потомков островитян-участников событий. По словам маори, убито было пять человек и несколько человек было ранено. Штурман Молинев своих записках полагает, что островитяне еще дешево отделались; если, пишет он, моряки не были бы озабочены тем, чтобы выручить Тиата, пострадало бы гораздо больше островитян.
Отказ от еды вызван был тем, что вожди соблюдали особое табу, которое запрещало лицам высоких рангов разделять пищу со слугами или рабами. Арики — вожди никогда не готовили пищи сами, и если при них не было слуг, то часто испытывали муки голода, лишь бы только не унизиться до такого «позорного» занятия.
Тапа не производилась в Новой Зеландии, поскольку там не произрастало бумажно-шелковичное дерево; поэтому таитянские материи ценились здесь необычайно дорого. Маори изготовляли ткани из дикого новозеландского льна (Phormium tenax).
Бататы (местное название кумара, batatas) культивировались повсеместно на Северном острове. Клубни бататов, содержащие большое количество крахмала, употребляются в пищу. Для маори бататы имели такое же значение, как и плоды хлебного дерева для таитян.
Новозеландские виды дикого сельдерея Apium prostratum и A. filiforme; противоцинготная трава Lepidium olearum (Beaglehole, 184, п. 2)
Речь идет о невзрачном на вид кустарнике Leptospermum scoparium. В записках второго путешествия Кук назвал это растение «чайной травой», так как из его листьев приготовлялся настой, несколько напоминающий по вкусу чай. Местное название этого растения манука.
Это были не марае (святилища, см. прим. 58), а укрепления. Тупиа был введен в заблуждение их внешним сходством с таитянскими марае. Термин «марае» существовал и у маори, но так назывались не святилища, а центральные площади селений.
В связи с этими наблюдениями Грин отмечает: «Рано утром я с капитаном и м-ром Хиксом направления на берег, чтобы наблюдать прохождение Меркурия. К несчастью, моряки наблюдали солнце не с той стороны. Время внешнего контакта было определено с большой ошибкой».
В записках, автор которых неизвестен (предполагается, что писал их мидшипмен Магра), в связи с этим возмутительным поступком Гора отмечается: «…Если мы карали бы каждый недостойный поступок с такой же строгостью, то скоро истребили бы всех туземцев, и нам не с кем было бы торговать». Эта «либеральная» точка зрения великолепно выражает истинные намерения европейских «цивилизаторов». Биглехол (196, п. 1) приводит интересные данные о решениях новозеландцев, принятых в связи с убийством островитянина; совет местных жителей обсуждал, следует ли наказать пришельцев за их преступление. Собрание решило, что поскольку убитый совершил кражу, смерть его следует рассматривать как уту, или как плату кровью, и, следовательно, возмездия за убийство быть не должно.
Кук описывает маорийские фортификационные сооружения, которые обычно опоясывали укрепленные селения. Укрепленные сооружения и селения носят название па. Нередко в литературе только сами сооружения называют па, хотя термин относится к комплексу фортификационных устройств и жилых строений. Равных им по величине не было ни на одном из островов Океании. Эти па были созданы не для защиты от внешнего врага — до прихода европейцев Новой Зеландии не грозила ни малейшая опасность со стороны ее дальних соседей, — а для обороны в межплеменных войнах.
Копья, или пики, которые описывает Кук, носили у маори название хуата, в длину достигали 5 1/2 м. Они применялись не только как наступательное, но и как оборонительное оружие. Копья с наконечниками в виде алебарды — наиболее распространенный вид новозеландского оружия, называемый таиаха. Излюбленным ударным оружием маори были короткие палицы, имевшие общее название патту; существовало не менее тринадцати разновидностей патту, и каждая имела свое название. Дротики — каниуха применяли реже, чем ударное оружие (Beaglehole, 200, п. 2–5).
Биглехол (CLI–CLII), касаясь записи Кука, в которой речь идет об «эри-де-хи» (арики) Тирати, приходит к выводу, что имя Тирати появилось скорее всего в результате недоразумения. Когда Бенкс стал спрашивать встречных местных жителей, как зовут их «короля» и где он находится, те, не понимая, что именно желает узнать иноземец, и думая, что он интересуется местоположением соседних земель, указали на запад, все время повторяя слово терати — «страна, куда заходит солнце». Таким образом, появилось имя вождя, который на самом деле никогда не существовал, ибо новозеландские историки установили, что хотя в районе между бухтой Поверти и бухтой Меркьюри и были в то время два знатных маори по имени Те Рату, но оба они не являлись вождями и принадлежали к группе рангатира (высшей касте).
В этой местности нет ни железистых песков, ни железных руд. Биглехол (203, п. 3) предполагает, что Кук принял за железистые пески речные отложения, содержащие темный минерал гиперстен.
Биглехол (204, п. 3) отмечает, что предположения Кука ошибочны. Смолу дает в этих местах дерево каури (Agathis australis), растущее на более высоких местах; комочки смолы выносятся реками к морю и нередко застревают в мангровых зарослях.
Кук упоминает здесь о великолепных представителях хвойных деревьев Новой Зеландии — белой сосне (кахикатеа, Podocarpus dacriloides), ныне сведенной в этих местах, и дереве каури — гигантской новозеландской сосне. Эти разновидности сосен отличаются высоким качеством древесины и дают лучшие сорта корабельного леса.
