Что лежащий севернее не есть остров, а полуостров, того нам не было еще известно.
Со времени же Бротона еще и Инзу.
По определению Капитана Бротона шир. 45°,25 N, долг. 141°,27 О или 218°, 33 W.
Капитан Бротон называет остров сей Пиком, однако говорит притом, что собственное имя оного есть Тимоши (Timoshee), другого же лежащего от него к северу Тиши (Teeshee), как то сказывал ему бывший у него на корабле природный житель первого острова. Но Японской Офицер, посещавший нас в заливе Румянцова и бывшие с ним Аины на вопрос наш, как называются сии острова? единогласно отвечали: Риишери и Рефуншери. От Лейтенантов Хвостова и Давыдова уведомился я, что природные жители объявили им название сих островов Риошери и Рефуншери; на Японских картах означены они Рийсери и Рефунисери. Малая разность произходит от выговора. Я удержал преимущественно название, сообщенное мне от Г. Лейтенантов Хвостова и Давыдова, потому, что они, быв сами на сих островах, могли вернее узнать истинные их названия.
Сколь легко можно обмануться по одному виду берегов, следующий пример служит тому доказательством. Капитан Бротон держал курс свой западнее от Пика де Лангль и находился в таком расстоянии, которое воспрепятствовало ему увидеть малую часть берега Ессо между 45°,00 и 45°,15 широты; почему он и заключил, что северная часть Ессо составляет особенной остров. Бывшая у него Японская карта, вероятно, была подобная нашей, на коей показаны к северу от Ессо остров Чика или Карафуто, что и утвердило его, конечно, более еще в сем мнении. Мимо самого сего берега острова Ессо, проходили мы в расстоянии не более 2 1/2 или 3 миль; а иначе могли бы принять Бротоново мнение справедливым.
В астрономическом Француском календаре показана опять широта и долгота другая, а именно шир. 45°,20 N, долг. 139°,42 О от Парижа или 217°,58 W от Гринвича.
Бротон полагает широту северозападной оконечности острова Ессо весьма сходную с определенною нами; почему и думать надобно, что при сочинении карты вкралась погрешность. Сие усмотреть можно из таблиц Бротонова журнала, где показано, что 7 го Сентября 1797 го года в полдень найдена широта 45°,44 и что в сие время лежал Пик на SO 80, в 36 милях. Откуда выходит широта Пика 45°,09, а не 44°,50 как на его карте показано. Зри Бротоново путешествие страниц. 290 и 387 в подлиннике, изданном в 4 ть, 1804 го года.
Капитан Бротон, бывший ближе, нежели мы, к сему острову, полагает длину оного 12 миль, в направлении NtO и StW и говорит, что он как на сем острове так и на Рио-тери, видел жилища.
Истинная долгота 11 го Августа 1787 года по таблицам Дажелета, исправленная для хронометра No. 19 есть 139°,38,39". По карте лежит полуденная точка сего дня в долготе 140°,24 почему разность 45,24".
Г-н Кемфер сообщает в окончании описания своего Японии, рецепт о составлении сего средства, доставленный ему одним из врачей Японских.
На Лаперузовой карте показан он в широте 46°,3, долготе 215°,36. Если бы карты сочинены были по исправленным таблицам Г-на Дажелета; то долгота сего мыса оказалась бы 216°,31,15"; следовательно оная разнствовала бы от нашей только 3 1/2 минутами.
В память первого моего во флоте начальника, достойного Капитана Муловского, которой за 18 лет назначен был начальником Экспедиции для открытий, уничтоженной потом нечаянною войною со Шведами, похитившею храброго сего Капитана. Он был убит в сражении при Борнгольме 17 Июля 1789 года, на корабле Мстиславе, имея только 27 лет от роду.
Зри в Лаперузовом атласе карту под No. 47.
Зри в Лаперузовом атласе карту под No. 47.
Первую часть путешествия Капитана Сарычева, и принадлежащие к оному карты получил я пред отходом от самого издателя; вторая же часть была тогда еще не напечатана.
В новых северных известиях, изданных Г-м Палласом.
Ртуть в барометре опустилась вдруг на 28 дюймов и 7 линий.
Может быть, описываемые мною поступки прикащиков Американской Компании, некоторым покажутся увеличенными; однако всяк, кто был сам тому очевидцем, признает употребленные мною для того краски приличнейшими, даже и тогда, когда бы примечания мои были изданы точно так, как оные были писаны в Камчатке при первых моих, сим предметом возбужденных чувствованиях. Таковые известия должны сообщены быть публике. Сим одним средством можно возродить в ней сожаление о страждущем человечестве. Вот главная причина, побудившая меня решиться лучше подпасть негодованию некоторых особ, много мною впрочем уважаемых, нежели прейти все молчанием. Кто захочет быть беспристрастным, тот легко удостоверится, что хула моя касается единственно тамошних прикащиков, а не правления Американской Компании. Мои примечания напоминают только, что Компания, как для собственной своей выгоды и доброй славы, так и для пользы человечества, должна с великою осторожностию избирать в прикащики свои людей честных и бескорыстных, которые бы не употребляли во зло вверяемой им власти. Чрезмерное отдаление их от местопребывания своих начальников подает им удобное средство к сокрытию своих жестоких поступков, или по крайней мере к представлению оных в виде, не навлекающем никакого за то наказания. Сие столь глубоко вкоренившееся зло не может, думаю, изтреблено быть иначе, как посредством близкого надзора, строгого и немедленно взыскующего. Принятие в недавное время правлением Компании разных мер к положению преград бесчиниям своих прикащиков подтверждает неоспоримо истинну всего мною описанного.
Известно, что достойный сей Офицер вместе с Лейтенантом Хвостовым нещастным образом лишились жизни в 1809 году. Но путешествие его оставленное в рукописи издается при Госуд. Адмиралт. Департаменте Г-м Вице-Адмиралом Шишковым.
Сию смесь называют промышленники бурдуком.
Брат Губернатора Кошелева предпринимал действительно путь к Чукчам следующею потом зимою. Он известил меня о том, по возвращении своем, письмом из Нижнекамчатска, писанным в Июне 1806 года. При сем письме получил я от него собрание Чукотских редкостей и довольно немалой Словарь языка Чукчей, первой до ныне известный сего языка. Он помещен в третей части сего творения. С прискорбием должен я прибавить, что сей любезной Офицер кончил в Камчатке жизнь свою в 1807 году.
