— Да, — ответил он наконец, и его лицо утратило спокойное выражение. Он стал похож на человека, которого на мгновение возвращают в прошлое и это возвращение ему неприятно.
— Да, — сказал он снова. — И так будет всегда.
— Но почему? Прошу вас, скажите мне. Почему?..
— Здесь я дома.
И он ушел. Даже не попрощался. Наконец я понял историю этого человека, который бросил все и вернулся в свой родной лес. Я также понял, что «дом» — понятие не только цивилизации, оно имеет одинаковое значение как у нас, так и здесь — в диких лесах.
Пришел Вафула, наш африканский помощник, остановился передо мной и молча ждал. Каждый вечер повторялось одно и то же. Мы оба знали, что последует дальше. Вафула и я знали эту сцену идеально.
А в первый раз это было так…
— Вафула, принеси мне чай, — попросил я. Знаете, если были, на то условия, я всегда позволял себе перед сном эту роскошь. Спокойно посидеть, выпить чаю. Для меня это были минуты расслабления, отдыха. Мысли были где-то далеко, а все заботы уже не казались такими трудными. Процедура чаепития была для меня чем-то вроде снотворного.
Вафула с готовностью бросился на кухню и принес мне пакетик с чаем.
— Я хотел чаю, — говорю я с недоумением.
Вафула показал пальцем на пакетик и любезно улыбнулся.
— Разве это чай?
— Йес, бвана. Это чай, — кивнул Вафула с выражением полной убежденности.
— А где чашка?
Вафула снова с готовностью помчался на кухню и принес чашку.
— Хм… скажи мне, я могу такой чай пить?
Теперь уже Вафула смотрел на меня с недоумением. Тогда я положил пакетик с чаем в чашку, приложил ее к губам и снова сказал:
— Вот так можно пить чай?
Вафула напряженно смотрел на меня и не отвечал. Бвана недоволен. Но почему бвана недоволен Вафулой?
— Где вода?
— Вода! — радостно воскликнул Вафула, как человек, который, наконец, понял. — Йес, бвана. Я принесу воду.
Он пошел в третий раз на кухню. Шел уже явно медленнее, по-видимому о чем-то размышляя. Но о чем — этого мне никогда не удалось узнать. Вафула не был разговорчивым в отличие от других африканцев, цивилизацию он тоже понимал по-своему. Например, он очень хотел одеваться по-европейски. На нем было шесть пар трусов, на голове он носил детскую шапочку, поверх которой натягивал очки для мотоциклистов. Но самой большой гордостью Вафулы было старое длинное зимнее пальто. Оно и сейчас было на нем, несмотря на теплый вечер.
— Вот вода, — сказал Вафула, довольный собой, потому что исполнил желание бваны.
Хорошо ещё, что вода была горячей! Я налил ее в чашку и почувствовал манящий запах чая.
— А где сахар, Вафула?
— Ты не велел.
— Хорошо. Тогда принеси.
Вафула в четвертый раз пошел на кухню и опять медленнее, и опять, по-видимому, размышляя над странным бваной. Мне было интересно, чем все это закончится. Наконец, он снова появился. Сделал несколько быстрых шагов и резко остановился. Потом еще раз. Каждый раз, когда он «тормозил», полы его длинного пальто распахивались, и Вафула с интересом наблюдал за этим эффектом. В такой момент он уже не размышлял о странном бване.
— Вот сахар, — сказал он с милой улыбкой.
Знаете, мне очень хотелось чаю, но сердиться на Вафулу я не мог. Я решил применить тактику терпеливого учителя. Сделав несколько кругов пальцем над чашкой, я начал объяснять:
— Посмотри, Вафула, что я делаю?
Он с напряжением следил за моей рукой, а потом постарался в точности повторить мои движения. Он описал в воздухе несколько кругов, и я видел, что он доволен собой.
— Я мешаю, — продолжал я свое обучение. — Но чем я мешаю? Пальцем. Потому что у меня нет ложки.
Вафула шевельнулся, следя за эффектом своего распахивающегося пальто.
— Где ложка?
— Не велел.
— Хорошо. Тогда принеси.
Вафула в пятый раз пошел на кухню. Возвращаясь, он нес ложку, держа ее далеко от себя, как будто опасное оружие.
Я с удовольствием пил чай, а Вафула не спускал с меня глаз. Лицо его было довольным и счастливым.
На следующий день я подарил ему розовое душистое мыло и приступил к воспитанию. Я объяснял ему:
— Когда я скажу: принеси чай, что ты принесешь?
— Чай.
— Правильно. Но зачем нужно столько раз ходить на кухню? Принеси все сразу. А это значит, что надо принести: чай, воду, сахар, чашку, ложку. Понял?
Вафула кивнул в знак того, что все прекрасно понял. Потом мы устроили в кухне генеральную репетицию. Я налил в чашку горячую воду, рядом, на тарелке, положил чай, сахар, ложечку.
— Ведь очень просто, правда? А теперь пошли.
Я направился к костру. Вафула следил за мной. Я удобно уселся и попросил:
— Вафула, принеси чай!
Он шел поразительно быстро. Мысленно я похвалил себя за педагогические способности, однако заблуждение мое было недолгим — через минуту Вафула с милой улыбкой подал мне пакетик с чаем.
Я выругался и пошел за чаем сам. Изумлённый, Вафула шел за мной с несчастным лицом: бвана не должен сам себе готовить чай, бвана — это бвана.
Я сдался. Если бы я поручил готовить чай кому-нибудь другому, то очень обидел бы Вафулу.
С тех пор эта сцена неизменно повторялась каждый день.
И в тот вечер, о котором я сейчас вам расскажу, тоже…
Процедура закончилась, и я с наслаждением пил заслуженный чай. Но душевный покой на сей раз не приходил. Что-то меня мучило, а что — я и сам не знаю. Беспокойство мое не прошло и тогда, когда я лег в постель.
Я слышал, как шелестел ветер в моей тростниковой хижине, слышал хохот гиен. Все эти звуки мне были хорошо знакомы, но сейчас они еще больше усиливали мое беспокойство. Я вышел из хижины. В лагере стояла тишина, звери были спокойны. Я смотрел на звезды тропического неба, такие особенные, далекие, но состояние мое не улучшалось. Знаете, в Африке у меня часто бывали такие ощущения. Я не могу их описать. Но всегда они предвещали что-то недоброе.
Я снова лег. Не знаю, сколько я промучился в тревоге, пока наконец не заснул. Разбудил меня испуганный рев и топот животных. Сначала мне показалось, что это сон, но страшные звуки продолжали разрывать тишину ночи.
Я быстро выбежал из хижины.
Между мной и загоном стояла огромная львица. Я вздрогнул от неожиданности. Мгновение мы смотрели друг на друга, но это мгновение было для меня полно самых различных переживаний и противоречивых решений: кто нанесет удар первым? Я стоял неподвижно, готовый в любой момент отразить нападение. В то же время я следил за тем, что происходит в лагере. Мимо меня пробежал огромный лев. Потом еще один и еще… Они прыгали через ограду загона, яростно атаковали… А животные… Можете себе представить весь ужас этой картины? Огромное количество животных, замкнутых в маленьком пространстве загона, не способных даже защититься. Они кинулись к противоположной стороне загона, сбивая друг друга с ног и в смертельном страхе издавая страшные, душераздирающие звуки.
