У женщин ниамбара бросается в глаза обычай, отличающий их от женщин бари. Это обычай носить гладко отполированные конические втулки из кварцита, 3–5 см длиной, в просверленных верхней и нижней губах. При закрытом рте концы конусов установлены так, что они сходятся и создается впечатление, как если бы губы были крепко замкнуты толстой кварцитовой иглой. Этот обезображивающий обычай принадлежит также западным племенам, как то: мору, абака и др.
Украшения мужчин ниамбара ограничиваются браслетами на руках и ногах. Зато татуируют они себя сплошь. От шести до восьми рядов пунктирных шрамов тянется от виска до средней линии лба и переносицы. Подобный же рисунок наносят на груди и животе.
Ниамбара вооружены копьями и луками со стрелами. Концы последних отравлены растительным ядом. Яд для стрел, кусок которого, величиной с двойной грецкий орех, мне принесли, получается из сока двух кустарников, которые они называли Bado и Pinkuan. По словам негров, этих кустарников нет вблизи зерибы. Я не смог получить ни листьев, ни других частей растения, по которым их можно было бы определить. Весьма вероятно, что для этой цели применяют один из видов молочая. Следует также упомянуть о производстве плетеных корзин, подобных тем, что я видел у бари.
Раздробленность племен — настоящий смертельный враг всех негров — находит свое выражение в целом ряде племенных подразделений, из которых мы называли: абреху, абуку-ка, абита, ламода. Чувство общности присуще только принадлежащим к одному разветвлению или подразделению племени; однако они же по ничтожному поводу, — например, из-за заблудившегося скота, — вступают в ссору. Когда же наступает общий враг, они бывают вынуждены в конце концов ему покориться, хотя могли бы успешно противостоять, будучи вместе, особенно если, подобно вторгшимся нубийцам, враг сумеет натравить одно племя на другое и оставляет самим неграм заботу о взаимном их уничтожении.
Ниамбара, однако, за исключением осевших в окрестности зерибы вождей — приблизительно четырнадцати-пятнад-цати шейхов, кажется, единодушны в своем сопротивлении египтянам и использовали всякую представлявшуюся им возможность, чтобы причинить возможно больше вреда смертельно ненавидимым ими «туркам».
Гарнизон зерибы Ниамбара достаточно страдал из-за этого. Затруднения, связанные с доставкой зерна и продовольствия, настолько велики, что еще недавно десять человек из донколанцев, расквартированных здесь, предпочли голодному существованию опасность побега и прорыва на станцию Юсуф на реке Роль. Багит-ага велел привести их обратно в ярме, — шебба, как его здесь называют. Нужны были какие-то исключительные мероприятия, чтобы удержать зерибу. Это было необходимо для того, чтобы сделать вполне безопасной дорогу Макарака — Ладо.
По сообщению Багит-аги, мудир Ванди, Ахмет-ага, находился на дороге, чтобы оттуда предпринимать карательные экспедиции против негров, живущих далеко от дороги, и обеспечить на некоторое время провиантом зерибу. Остро ощущавшийся в описываемый момент недостаток продовольствия снова поставил вопрос о «газве» — набеге, который было намечено провести в ближайшее время под командой Фадл’Аллы, мудира из названной его именем зерибы страны Макарака.
В ночь на 29 января я был разбужен шумом, который производили отряды, отправлявшиеся к отрогам гор Мире, чтобы пригнать скот и добыть зерно. В зерибе осталось лишь немного людей, стало тихо после шума первых дней. Я не в состоянии был отделаться от мысли, что при небольшом числе оставшихся и при открытой враждебности негров ниамбара наше положение было далеко не безопасно.
Танец макараки
фотография
Одиннадцатого февраля до обеда наш караван, существенно усиленный отрядами Атруш-аги и насчитывавший уже около 3000 человек, пришел в движение.
Выход, вначале намеченный в направлении Азра, произошел уже в 9 часов утра и так неожиданно для меня, что я не закончил еще упаковки своих вещей в сундуки, когда первые колонны вышли из зерибы. Даже горячее жаркое из баранины пришлось взять с собой в кастрюле и только в лагере использовать его по назначению.
Мои носильщики оставили меня со слугами. Последними из каравана вышли мы. Мне удалось догнать Атруш-агу, чьи люди сопровождали многочисленные стада, забранные у негров.
Двигаясь на запад по извилистому пути, мы вошли в низкий кустарник и очутились у подножия скалистой горы. Низвергавшаяся с нее речка, шириной в четыре шага, пересекала нам дорогу. До сих пор нас сопровождали Абд’Алла, начальник зерибы Ниамбара, и его солдаты. Теперь они прощались со своими многочисленными знакомыми.
Караван носильщиков на пути в Манарака
Фотография
Мы продолжали путь преимущественно в западном направлении до хора Кенни, с левого берега которого нам были видны шалаши колонны Багит-аги. Холмистая местность, по которой мы шли, высотой 617 м над уровнем моря у зерибы Ниамбара, снижается здесь до 591 м. Она покрыта низким кустарником, в котором многие кустики напоминали мне некоторые растения наших оранжерей, выращиваемые в кадках. Стали часто попадаться выходы кристаллических пород.
Горные цепи Мире на юго-востоке и так называемые горы Рего на юго-западе украшали пейзаж. В хоре Кенни, у которого мы расположились лагерем, были видны только отдельные лужицы. Но в дождливый период, когда его русло, глубиной 20–25 футов, наполняется водой, он является серьезным препятствием на пути. Часто путешественникам приходилось днями стоять лагерем перед хором и ожидать спада высоко поднявшихся после беспрерывных дождей горных вод.
Мечи, кинжалы и палицы иэ Восточного Судана
Фотография
Близ нашего лагеря была расположена деревушка вождя негров ниамбара Битте. Будучи хорошо знаком с местностью, он мне сообщил названия горных вершин, определенных мною по компасу.
Мы переночевали в заново сооруженных хижинах из травы. В первые часы похода следующего дня путь проходил через густой кустарник. Терновник, теснившийся на узкой тропинке, делал путь крайне неудобным. Об этом свидетельствовали оставшиеся на кустах обрывки одежды и дыры в нашем платье.
У хора Булак, глубоко прорытой речки в десять шагов шириной, нашим взорам представилась вся цепь гор Рего, хотя мы находились только против ее северных отрогов.
Несколько севернее, по ту сторону хора, мы разбили наш сегодняшний лагерь, в десяти минутах ходьбы от гор, поблизости от некоторых деревушек дружественного вождя негров Абу Кука.
