и гордыни, побуждающих людей браться за решение непомерно грандиозных задач. Однако работа прерывается божественным вмешательством, наглядно показывающим всю тщетность подобных замыслов.
Средневековые изображения Башни
Вскоре после распространения христианства и его принятия в качестве государственной религии иллюстрирование Библии стало важной областью художественного творчества. Но также и в других сферах искусства передача библейских преданий оказалась в центре внимания. Красочный ветхозаветный рассказ о Вавилонской башне вызывал у художников желание передать его изобразительными средствами. Ждать при этом правдоподобия, конечно, не приходилось: исполнителям недоставало нужных сведений и представления о реальной истории. Все изображения несли на себе отпечаток художественной традиции своего времени и зависели от вкуса заказчиков и используемого материала. Личная художественная свобода исполнителя обычно могла проявляться только в деталях, что вносило в них некоторое разнообразие. Только после того как целые десятилетия исследований и археологических изысканий в странах Ближнего Востока показали, что в библейской истории о Вавилонской башне в самом деле содержится зерно исторической истины, стало кое-что известно и о ее подлинном внешнем виде. Теперь появилась возможность определить как меру фантазии, проявленную авторами изображений Вавилонской башни, так и степень отдаленности их творений от подлинных реалий. И тем не менее изображения Вавилонской башни для истории искусства небезынтересны, так как выступают в качестве важных свидетельств своего времени. Меняющийся облик Башни дает нам понятие о знаниях и представлениях, существовавших при жизни того или иного художника и касавшихся не только самого сооружения, но и окружающей его застройки, ландшафта, а также применявшейся строительной техники.
К числу наиболее ранних изображений Вавилонской башни, дошедших до нас, относится рельеф на слоновой кости из кафедрального собора города Салерно, города, обязанного своим богатством прежде всего торговле с Востоком. Рельеф относится к XI веку. Им начинается длительный период развития в искусстве самой темы постройки Вавилонской башни. Но не башня занимает на рельефе основную часть пространства, а равное ей по размеру изображение карающего бога в окружении многочисленных маленьких фигурок строителей; сама же башня имеет вид ничем не примечательной узкой постройки, занимающей во всей композиции весьма скромное место.
Многие средневековые художники использовали тему возведения столь внушительного сооружения, как Вавилонская башня, главным образом для подробного показа разных строительных приемов, само же здание небольшой двух-или трехэтажной башни как бы отступало на задний план. На иллюстрации к Библии, сделанной в 1411 году швейцарским мастером для Фридриха Тоггенбургского, башне придан облик крепости, своим пятиугольным контуром скорее напоминающей барбаканы (привратные укрепления) средневековых городских стен. Очень реалистично изображены сами строители и применяемые ими орудия труда. Чувствуется, что художник с удовольствием передавал технические детали и приемы, виденные им в родном краю.
Страны Леванта казались жителям средневековой Европы, никогда не бывавшим там, средоточием тайн и сказочных сокровищ. Вместе стем неудивительно, что Вавилонская башня в их глазах приобретала сходство со знакомыми им отечественными постройками. Только от крестоносцев, добравшихся в своих военных походах до Палестины, Сирии и Малой Азии, Европа впервые получила реальные сведения об этих странах и их населении. Конечно, ходило немало рассказов о поразивших пришельцев мечетях и высоких минаретах; не исключено, что были привезены и зарисовки этих сооружений. Так что облик высокой башни, обвитой винтовой лестницей, которую мы видим на рисунке из «Часослова герцога Беррийского», цитируемого примерно 1430 годом, мог быть навеян минаретами, подобными минаретам больших мечетей в Самаррс или мечети Ибн Тулуна в Каире. Помимо башни замысловатой формы с окружающей ее богато орнаментированной балюстрадой здесь важен также многофигурный общий план с обилием башен и куполов, воссоздающий почти доподлинно восточный колорит. Тщательная фиксация трудовых операций наглядно показывает приемы, бывшие в ходу при возведении построек в середине XV века. Описанное в Библии божественное вмешательство символизируют изображения ангелов, видимо спустившихся после того, как они осуществили смешение языков.
Мотив Башни в новое время
Если раньше башни изображались четырехугольными или многоугольными, то в 1526 году на гравюре на дереве Ханса Хольбейна Младшего впервые появляется круглое сооружение. У Хольбейна это еще весьма скромная постройка, но именно она положила начало монументальным круглым башням с массивными спиральными пандусами, известным по бесчисленным нидерландским картинам и гравюрам. Художников перестает привлекать передача строительных приемов; в центре внимания оказываются сама Башня и ее конструкция. Изображения колоссальных, достигающих облаков сооружений приближаются к библейским описаниям, согласно которым именно безмерность дерзания приводит к катастрофе. Живописцы, принадлежавшие к различным нидерландским семьям потомственных художников и к разным мастерским, уделили много внимания этой теме. По-видимому, она вызывала также большой интерес заказчиков и широкой публики.
Принимая за основу башню круглой формы, художники разрабатывали исполненные фантазии варианты, различавшиеся главным образом трактовкой деталей. Особое место среди произведений такого рода принадлежит картине Питера Брейгеля Старшего, датированной 1563 годом; картина эта производит сильное впечатление. Внушительная круглая башня изображена здесь в момент разрушения, так что взору открывается ее внутреннее устройство. Многочисленные сводчатые проемы дверей и окон позволяют заглянуть внутрь. Башня возвышается на фоне нидерландского пейзажа, а на заднем плане помещен город, окруженный земляным валом; видны море и порт, любовно и подробно выписанные художником.
Большая часть башен, изображенных в эту пору, имеет мощные наружные пандусы, восходящие по пологой спирали к самой вершине здания. У подножия сооружения группируются другие постройки, соответствующие вкусам эпохи, — мосты, широкие въезды, различные укрепления и купольные сооружения, а возле них — крохотные человечки, занимающиеся созидательным трудом, точно так же как это показано на многих других нидерландских картинах того же времени. И для данной тематики характерна, как мы видим, любовь к жанровым сценам. Сначала князья-заказчики и зодчие-исполнители появляются на краю картины в виде маленьких фигурок, но затем постепенно им начинают отводить в картине все более важное место. Рано проснувшееся буржуазное самосознание нидерландцев сказывается и в трактовке рассматриваемого нами библейского мотива. Созданная в 1595 году и хранящаяся ныне в Дрезденской галерее картина Мертена ван
