На следующий день отправляемся с визитом к британскому резиденту, начальнику района. Просим Али отвезти нас к нему на машине, так как расстояние порядочное. Он почему-то весьма неохотно выполняет нашу просьбу.
Мы скоро понимаем, в чем дело. Али боится, что его не впустят в дом, ибо англичане не особенно любят принимать у себя "цветных".
Поскольку нам чужды подобные предрассудки, приглашаем Али переступить вместе е нами порог "высокого жилища". Наш друг не заслуживает того, чтобы с ним обращались пренебрежительно.
Наше неожиданное появление, по-видимому, смущает комиссара района. Он колеблется и не знает, как поступить. Ему, конечно, хотелось бы нам сказать, что мы невоспитанны и не знаем, как полагается вести себя в обществе. Однако он преодолевает свое предубеждение и предлагает Али сесть. Его гостеприимство простирается настолько далеко, что он даже занимается гостем — задает ему вопросы о семье и занятиях; Али сидит на краю кресла, вытянувшись, как струна, и чувствует себя явно не в своей тарелке. Чтобы разрядить обстановку, мы быстро завладеваем разговором и подробно рассказываем о путешествии.
В конечном счете комиссар самым любезным образом приглашает нас (разумеется, за исключением Али) на прием, устраиваемый им вечером для европейцев всей округи.
На границе Судана
Через несколько дней после отплытия из Рино-Кампа мы без всяких приключений достигли Нимуле.
Здесь Нил вступает в область скалистых гор и возвышенностей Куку, спускается по многочисленным порогам Фола (о которых говорят, что они очень опасны, хотя получить точные сведения о них не удается) и затем недалеко от Джубы выходит на Великую суданскую равнину.
На протяжении шестисот километров, начиная от озера Виктория, Нил делится естественными рубежами на три отрезка: первый от водопада Рипин до порогов Нила Виктория, второй от водопада Мерчисон до порогов Нила Сомерсет и третий — порт Фола.
Коварным Нил делают не только пороги, но и то, что река течет то в одном, то в другом направлении. Точно больной в горячке, ворочается она без конца с боку на бок в своей постели. Скалистые барьеры преграждают реке путь и заставляют ее на протяжении шестисот километров пять раз подряд менять направление. Население здесь очень редкое. Зато местность кишмя кишит слонами, бегемотами, крокодилами, антилопами, обезьянами, бородавочниками, грызунами и всевозможными птицами. Тут вдыхаешь полной грудью аромат настоящих дебрей. А нам больше ничего и не нужно.
В Нимуле нас ждет большое разочарование. Мы день и ночь нажимали на весла, чтобы приблизить момент получения рождественской почты. Вот уже почти месяц, как мы потеряли всякую связь с почтовыми и телеграфными ведомствами. Но, увы, в Нимуле также нет почтовой конторы.
Отсутствие почты — один из наиболее чувствительных ударов, которые достались на нашу долю с тех пор, как мы в пути. Словно пришибленные, возвращаемся на пристань, в молчании устанавливаем палатку на берегу реки; каждый про себя думает мрачную думу. Откладываем на утро рекогносцировку порогов Фола, чей рев доносится до нашего лагеря.
Наступает следующий день, как всегда ослепительно сияющий. За ночь наше уныние рассеялось, и мы отправляемся дальше, всецело поглощенные трудностями нового отрезка пути.
В который раз уточняем маршрут. Позади уже приблизительно тысяча семьсот километров, до Средиземного моря остается еще пять тысяч.
Мы вполне втянулись в походную жизнь, способны каждый день преодолевать изрядное количество километров по воде, в зависимости от силы течения и попутного или встречного ветра. Мышцы у нас затвердели, а руки достаточно загрубели, так что можем грести ежедневно по многу часов подряд.
Молодые негритянки из Бора (Южный Судан)
За эти два месяца мы сильно похудели, но, в общем, здоровы. Один Жан страдает хроническим гаймаритом, и это нас тревожит, потому что болезнь его изнуряет и может повлечь за собой осложнения.
С того места, где мы сейчас находимся, начинаются пороги Фола. Нил здесь снова наталкивается на скалистый барьер и с неодолимой силой прокладывает себе сквозь него дорогу.
Вначале он широко разливается и становится очень мелким. В иные годы на этом участке реки скапливается столько плавучих островов, что в сухое время года можно переходить с одного берега на другой. Местные жители утверждают, что по такому своеобразному мосту крупные животные, в первую очередь слоны, перекочевывают с востока на запад, во время своих таинственных миграций. Затем Нил устремляется в глубокое ущелье, пробивает в отвесных скалах проход, ширина которого в некоторых местах не превышает двенадцати метров (на водопаде Мерчисон — семи метров). Далее на протяжении двухсот километров следует цепь порогов, о которых нам не удается ничего узнать.
На дорогах Бахр-эль-Гебеля
Мы решаем проделать эти двести километров пешком, следуя вдоль участка Нила, который суданцы назвали Бахр-эль-Гебелем, т. е. Рекой гор.
До сих пор мы видели африканские дебри лишь с реки, теперь мы сможем наблюдать их, так сказать, из-за кулис.
Прежде всего нам необходимо позаботиться о багаже. Воспользовавшись попутным грузовиком, едем в Джубу. Здесь у меня и Джона начинается бурный приступ малярии, но благодаря энергичной помощи местного тубиба (врача) мы через два дня оказываемся на ногах. Гораздо серьезнее заболел Жан.
Приходится без него возвратиться в Нимуле. Там нанимаем трех носильщиков. Наша кладь, сведенная к минимуму, весит не больше полусотни килограммов. Сюда входят две складные кровати, личные вещи, карабин с тридцатью зарядами, камера, два фотографических аппарата, изрядный запас пленки, наконец, весьма облегченная походная кухня, небольшое количество риса, сухарей и консервов.
Снарядив таким образом нашу экспедицию, трогаемся в путь, направляясь к Нилу через ущелье в горах Куку, самая высокая вершина которых не превышает двух тысяч метров.
Стоит необычайная сушь. Дождя не выпадало уже несколько месяцев. Земля — в трещинах. Трава, словно стекло, ломается под ногами.
Наконец, мы выходим к глубоким ущельям, по которым течет Нил, с ревом низвергаясь с одного порога на другой.
Постепенно долина расширяется. Она покрыта довольно редкой древовидной растительностью саванного типа; тут акации с острыми шипами и тонкие мимозовые кусты, сикоморы и мальвовые, из которых добывают гуммиарабик, дикие плантации рафиевых пальм, колонии крупных чертополохов с опасными колючками.
Притихший Нил течет среди папирусов и тростников, берега покрыты густой растительностью, сквозь которую мы лишь изредка видим его сверкающую поверхность. Ориентируемся по приглушенному реву воды да по громкому фырканью бегемотов, многочисленные стада которых по-прежнему населяют воды реки.
