– Ты знаешь, я тоже примерно через двадцать-тридцать секунд стал всё понимать. И должен заметить, что почувствовал некий акцент в его речи, а может, это просто не совсем чистая речь.
– Ребята, прекратите шептаться, – сделал нам замечание Виталий, – лучше откупоривайте бутылки! – С этими словами он протянул мне одну из бутылок и штопор.
Когда разлили вино, слово взял капитан и, стоя, произнёс тост, в котором объединил любовь к России и к женщинам. Мужчины выпили стоя. Завязался непринуждённый разговор. Третий тост достался мне. Я не стал долго раздумывать, так как третий тост всегда за любовь. Посмотрев тёплым взглядом на Вику, я произнёс:
– Мой тост будет состоять из двух частей. Каждый из вас может выпить за любую часть этого тоста. Итак, молодому поэту изменила его первая любовь. Он погоревал и написал длинное стихотворение, взяв за основу известное стихотворение Уильяма Шекспира. Часть его я произнесу:
«О, женщина, скажи, кто ложь твою измерит?
Тот весь морской песок просеет и сочтёт,
Безумен тот, кто вновь тебе поверит,
И трижды проклят тот, кто не поймёт.
Ложь женщины прекрасна как терраса,
Ей не страшны ни пули, ни ножи.
Скорей голодный зверь откажется от мяса,
Чем женщина откажется от лжи.
Что хуже может быть?
С кем вас сравнить, скажите,
Вы мне противны с ног до головы.
Себя вы сами осудите —
В вас нет природной красоты…»
Ну, а дальше еще хуже. А вот мнение о женщинах другого поэта:
«Нет, женщина прекрасней нас, и возражать не пробуй.
Без ней бы род людской погас, так решено природой.
Она хранит любви обет, печальный и высокий,
И ни одна из женщин, нет, не может быть жестокой.
Когда любимая ко мне склоняется в молчании,
И вижу свет на самом дне очей её печальных,
Пред нею преклоняюсь я, единственной и милой,
И, кажется, сама Земля объятья мне раскрыла».
Не знаю, как вы, но я пью за вторую половину тоста.
Естественно, меня все поддержали. Начался аукцион. Выставлены были три фотографии в рамках с размерами 30 × 40 см. Неплохие фотки. Проданы были, в общей сложности, за 1200 долларов. Причем, одна из них – за 900 долларов. Естественно, они столько не стоят, но атмосфера аукциона развеселила публику. Наш столик обслуживала милая молодая женщина, и когда наша компания запела, она присоединилась к нам. У неё был волшебный голос. Она пела как настоящая эстрадная певица. Мы поинтересовались, почему она работает на судне, ведь с её голосом и её молодостью можно выступать на сцене. Оказалось, что у неё уже двое взрослых детей, а исполнение песен – это её хобби. Удивлению нашему не было предела. В конце вечера наши женщины уговорили сесть её за наш столик и долго мучили, выпытывая секрет её молодости. Нам с Виталием это было не интересно, и мы сели вместе и решили не оставлять содержимое в бутылках, тем более, что коварство пролива ещё может о себе дать знать. Впереди ещё двое суток пути, об этом нам сказал капитан. Одними из последних наша компания покинула зал ресторана, не очень хотелось уходить, но официанты должны были навести на столах порядок и приготовиться к предстоящему завтраку.
Закончился одиннадцатый день нашего путешествия. Вернувшись в каюту, просмотрев записи, сделанные этим вечером на камеру, мы легли спать.
Рис. 113. Место, где небольшая яхта потерпела крушение
Двенадцатый день ничего нового не внёс в нашу копилку воспоминаний. Серое небо, солнышко не порадовало. Волны были в пределах одного-двух метров. Судно шло ровно, без качки. Время тянулось медленно, но как бы оно не замедлялось, вечер наступил, и мы, пообщавшись с новыми друзьями, легли спать. Утро следующего дня нас вновь встретило пасмурной погодой, но уже ко второй половине дня на горизонте появились горы, и мы приблизились к месту гибели яхты. Судно прошло это место на значительном расстоянии, и даже наши объективы с переменным фокусным расстоянием не смогли «приблизить» скалу, которая явилась причиной трагедии.
Рис. 114. Земля рядом
По мере дальнейшего движения судна небо стало проясняться, нас сопровождали птицы, постоянно нырявшие в воду, вероятно, в поисках пищи. Их крики напоминали нам о приближении земли. Прямо как в фильмах о морских путешественниках. Хоть фотоаппарат и висел у меня на шее, но снимать было практически нечего. Птицы, волны, далёкая земля, и, при этом, всё серого цвета.
На верней палубе практически никого не было. Поднимется кто-либо, щелкнет затвором аппарата и уходит. Я понимал, что вряд ли ещё побываю в этих краях и стойко преодолевал желание покинуть палубу. Побродив около часа по мокрой палубе и сделав не больше десяти снимков, тоже решил вернуться к себе в каюту. Осталась последняя ночь, которую мы проведём на судне, в этой уютной каюте, которая на две недели стала для нас родным домом. Как всегда, во всех путешествиях, последний вечер мы посвятили сбору вещей, их упаковке в сумки и чемоданы. Слава Богу, что в этой поездке не было шопинга, конечно, если не считать украинской полярной станции, но сувениры, купленные там в магазине, весили десятки грамм и места практически не занимали. Правда, к нашей зимней одежде, которую мы привезли с собой, добавились две желтые, довольно объёмные куртки. Сначала мы их хотели оставить в каюте, но внимательно рассмотрев их, поняли, что это серьёзная одежда для походов в холодное время года. Одевая их раньше, мы просто не обращали внимания на многие элементы этой одежды. В общем, шопинга не было, а груза прибавилось. Управившись с багажом, легли спать. Завтра прибываем в Ушуая. Наш приход в этот порт намечается рано утром, поэтому я решил пораньше проснуться, чтобы увидеть своими глазами заход судна в порт.
Глава 26. Возвращение в Ушуая
Наступило утро, солнце ещё не взошло, но уже на горизонте пытается пробиться сквозь тучи, бросая свет на облака, окрашивая их в светло-коричневые тона. Я встречаю утро последнего дня на судне на верхней палубе. Немного грустно, но уже хочется домой. А впереди еще двадцать тысяч километров, которые придётся преодолеть по воздуху.
Судно движется вдоль берега, оставляя за собой пенный след. Вероятно, скорость его максимальная, ничто не мешает ему в движении. Айсберги и рифы остались позади. Впереди чистая, спокойная вода. Постепенно водная гладь уменьшается, уступая место гористым берегам, которые с двух сторон приближаются к судну. Вдали появились едва угадываемые в сумерках огни города. Проходит полчаса, и уже во всём великолепии виден самый южный город Земли, ещё не проснувшийся, сверкающий огнями своих фонарей.
