Ученые ожидали, что кундурские ящеры будут похожи на тех, что обитали южнее, в Монголии и Китае. Но оказалось, их ближайшие родственники жили в Северной Америке. Как такое может быть, ведь этот континент обособился еще до эпохи гигантских рептилий? Ответ оказался неожиданным. Давно установлено, что Берингия — суша, соединявшая Евразию и Северную Америку, возникала несколько раз на протяжении последних 15 миллионов лет. По ней перемещались многие виды зверей и птиц, а 30 тысяч лет назад путешествовали палеолитические люди. Но, учитывая явное родство динозавров, найденных на обоих материках, стоит признать, что сухопутный мост между ними существовал (впрочем, кратковременно) гораздо раньше, по крайней мере 70 миллионов лет назад. По нему, скорее всего, гадрозавры перебирались из Северной Америки в Азию. Однако на территорию Монголии и Китая доступ им был закрыт. Хотя в конце мелового периода там тоже бродили стада гадрозавров, но совершенно другого типа. Вероятно, Дальний Восток был отделен с юга от остальной Азии широким морским заливом.
По берегам рек в Амурской области иногда встречаются кости динозавров. Но ни одно из этих мест нельзя сравнить по богатству с Кундуром, который так привлекает специалистов. За несколько лет здесь раскопали только 400 м2, тогда как площадь всего «кладбища», по скромным подсчетам, составляет несколько десятков тысяч м2. Предстоит непочатый край работы, которой хватит не одному поколению исследователей. И возможно, вскоре Россия войдет в учебники палеонтологии как родина новых видов динозавров.
Евгений Курочкин
История правосудия исполнена примеров, убеждающих нас в том, каким невероятным случайностям может быть подвержена человеческая судьба, оказавшаяся на весах Фемиды. И здесь ничего не поделаешь: каждое общество имеет лишь то правосудие, какого оно достойно, это прежде всего инстанция, определяющая отношение государства к гражданину. Там, где власть готова заботиться о нем, суд скор и справедлив. Там же, где действует ничем не ограниченное право сильного, — он покупается и разделение властей — краеугольный камень демократии — превращается в фикцию.
О «разделении властей» и справедливом суде задумывались еще Платон и Аристотель, но напрямую классическая теория на эту тему была сформулирована деятелем французского Просвещения Шарлем Монтескье в сочинении «О духе законов». Именно он выделил суд в самостоятельную третью ветвь власти, которая, по его мнению, должна быть представлена не каким-либо специальным постоянным органом, аналогичным правительству или парламенту, а наиболее уважаемыми представителями народа, избираемыми на определенное время.
С этой точки зрения правосудие предстает истинно выдающимся достижением цивилизации. Вдумайтесь: законодательная и исполнительная ветви, которые априори стоят у истоков любой власти, добровольно сужают границы своих полномочий, лишая себя возможности полновластно распоряжаться подданными. «Учреждение судейской должности является принципиальным самоограничением государственной власти», — писал выдающийся немецкий юрист XIX столетия Рудольф Йеринг.
Иными словами, при таком порядке вещей мы имеем дело с ключевым признаком зрелости государства, его здорового и необходимого либерализма. Тоталитарные системы обладают мощными армиями, эффективными службами безопасности. Иногда в них динамично развивается экономика, население богатеет и вполне довольно жизнью. Но одного в них точно не может быть — независимого суда. А может быть лишь механическое одобрение воли правителей. Изучая судебную систему в историческом контексте, можно судить об эпохах. Пришел к власти кровавый тиран — и суды не успевают выносить смертные приговоры. Сформирована кастово-сословная система — и приговор напрямую зависит от титула и состояния подсудимого. И так далее — от начала времен до сегодняшнего дня.
Око за око
Вероятно, судопроизводство началось тогда, когда спор между двумя членами племени, прежде решавшийся в честном бою, стал разрешаться кем-то третьим: вождем того же племени или жрецом. Иногда и все племя выносило вердикт большинством голосов на общем собрании. Следующим этапом оказалось, по всей видимости, разрешение споров между племенами, для чего создавались «согласительные комиссии». Главным принципом наказания был талион : око за око, зуб за зуб. При этом убийство не всегда каралось смертью, ее часто заменял выкуп семье погибшего, выступавшей в роли обвинителя, что было для нее несравненно выгоднее. Именно из принципа талиона , кстати, развилась и разошлась по всему миру исковая форма судебного процесса — ведь пострадавший в доисторические времена играл роль и потерпевшего, и прокурора.
Однако возникает вопрос: кто и как определял вину и положенное за нее наказание? Это могло делаться на основании прецедентов или же воли богов, которую выражали жрецы или оракулы. Причем, надо сказать, что боги в первобытных обществах сами легко переходили в разряд «обвиняемых». Если они недостаточно помогали своему племени, общее собрание могло приговорить их к битью палками или просто отправить в отставку, заменив другими. Перед судом могли оказаться даже силы природы. Так, река Диала в современном Ираке была приговорена к смертной казни персидским царем Киром за то, что во время переправы погиб его конь. Разгневанный монарх приказал прорыть 360 каналов, чтобы отвести воду из осужденного потока. Но со временем сама природа изменила приговор: прошли века, и пески пустыни занесли каналы, а река вернулась в прежнее русло.
Можно вспомнить и внука упомянутого государя, Ксеркса, приговорившего к показательной порке море. Но это происходило уже в другую эпоху, когда правосудие сосредоточилось в руках восточного монарха, равного божеству. В Древнем Египте такой фигурой, как известно, являлся фараон, «напрямую общавшийся» с богами. Функция правосудия, например, «предоставлялась» ему Осирисом, и всякое решение царя считалось исходящим от этого бога.
Однако цари менялись, и, чтобы их установления хоть как-то соответствовали друг другу, потребовались общие нормы, иначе говоря, законы. Греческий историк Диодор приписывает составление первых писаных законов легендарному основателю Первой египетской династии Менесу, жившему за три тысячелетия до н. э. Фактическим же руководителем египетского аппарата правосудия был чиновник — чати, второй после фараона человек страны, выступавший от имени богини истины Маат. Разумеется, в результате в Египте суд стал частью огромной бюрократической машины. То же можно сказать и о суде вавилонском.
