Познер: Будучи молодым, подростком, вы жили в фашистской стране…
Дзеффирелли: Еще какой!
Познер: Это на вас повлияло? Тот факт, например, что вы, мальчик, являлись членом фашистской лиги молодежи?
Дзеффирелли: Я был слишком молодым тогда. Достигнув шестнадцати-семнадцати лет, я отвернулся от этого… У меня была нянька, воспитательница, англичанка… Флоренция пользовалась популярностью среди англичан…
Познер: Ее звали Мэри О'Нил?
Дзеффирелли: Мэри О'Нил. Я благословлен тем обучением, которое она мне дала. Она привнесла в мою жизнь вещи, о которых я очень хотел знать.
Познер: Например?
Дзеффирелли: Свобода, демократия, частная инициатива. Умение не верить во все, что тебе навязывают. Убежденность, что все надо постигать своим умом… Она была очень традиционной англичанкой. Но я от нее многому научился. Она помогла мне понять, насколько неправы, глупы и смешны были фашисты. В возрасте двенадцати-тринадцати лет в моей голове начали формироваться правильные идеи. Фашистская культура пыталась подтолкнуть нас, молодых, ближе к Германии, мы обязаны были учить немецкий в школах и все такое. Но в конце дня я всегда возвращался к своей Мэри О'Нил. Она также подарила мне мир театра, Шекспира, поэзии. Я с ней учил Шекспира… Вы видели мой фильм «Чай с Муссолини»?
Познер: Да. Это про нее?
Дзеффирелли: Про меня.
Познер: Про вас и про нее?
Дзеффирелли: Про то, как она повлияла на мою жизнь.
Познер: Во время войны, я так понимаю, вы были партизаном?
Дзеффирелли: Да.
Познер: Когда это произошло и почему?
Дзеффирелли: Пришел возраст, когда я должен был пойти в армию. Я не хотел идти в фашистскую армию. Мы ждали прибытия американцев. Мне было восемнадцать, призыв приближался. В сорок третьем мне исполнилось двадцать. Мои сверстники прибегали к различным вариантам. Некоторые (моя семья также давала мне на это денег) бежали в Швейцарию. Другие прятались в деревнях, но их, если ловили, убивали. Тогда возникли партизаны, и я присоединился к ним.
Познер: Партизаны, активное партизанское движение в Италии – их сердцевиной были, по сути дела, коммунисты, так?
Дзеффирелли: Да.
Познер: Но вы же противник коммунизма?
Дзеффирелли: Да.
Познер: Получается некоторое противоречие…
Дзеффирелли: Не все партизаны обязательно были коммунистами. Коммунисты организовали сопротивление. Люди моего возраста приходили туда и присоединялись к подпольной деятельности. Но мне как-то удалось избежать столкновения. Я ушел в горы, к северу от Флоренции. Там было много узников войны: поляков, русских и французов. Своеобразный клуб людей из трех стран. На самом деле многие из них умерли, много поляков, например, потому что они все время были пьяными и так ненавидели немцев, что открыто шли им навстречу, и их убивали. Русские вели себя более осторожно…
Познер: После войны вы учились?
Дзеффирелли: Я прервался на войну, а до нее уже изучал архитектуру.
Познер: И потом продолжили?
Дзеффирелли: Нет. Я прервал учебу, приехал в Рим. В театр. Я не мог вернуться к архитектуре, мне хватило. Я увидел другую планету – мир искусства, театра, музыки. Я пошел в этом направлении. Мне посчастливилось встретить правильных людей.
Молодой Дзеффирелли… Писаный красавец
Между этими фотографиями Дзеффирелли более 60 лет…
Познер: Каких, например?
Дзеффирелли: Например, Висконти. Он приезжал во Флоренцию искать артистов для своей постановки. И я тут же пошел на кастинг к нему, прихватив свой альбом с театральными эскизами. Он не подумал о том, что я прекрасный артист, но заинтересовался моим талантом театрального художника. Потихоньку я перебрался в Рим, начал на него работать. Он тут же предоставил мне удивительные возможности.
Познер: Повлиял ли Висконти на вас как художник?
Дзеффирелли: Он не был художником, он был очень культурным человеком, но не оригинальным творцом.
Познер: Как, даже не как кинорежиссер?
Дзеффирелли: Да, он был необыкновенно культурным. Знал Пруста наизусть. Но я думаю, режиссерам следует рождаться в бедности. Если у них было счастливое, богатое, нормальное детство, это очень сложно. Стать режиссером – это непросто, это борьба. Вы должны знать низших человеческих существ. Не бывает аристократичных режиссеров. Все наши кинематографисты, все великие авторы – все они вышли из низших классов.
Познер: Это касается и Феллини? Он тоже из низшего класса?
Дзеффирелли: Да, средний класс.
Познер: Вы считаете, что бедность и страдания помогают чего-то достичь?
Дзеффирелли: Не столько страдания… Но быть бедным – это значит понимать, что жизнь – борьба, а не рай, в котором можно нажать на кнопку и появится слуга. Мы все вышли из среднего и низшего классов…
Познер: Роль Висконти в некотором роде заключалась в том, чтобы открывать для вас двери, новые возможности?
Дзеффирелли: Огромные, я на него шесть лет работал. Моим первым хорошим спектаклем был… «Три сестры» (произносит по-русски).
Познер: А, «Три сестры». Да, действительно. Это один из ваших первых больших успехов.
Дзеффирелли: Да… А до этого… а, вот… «Трамвай “Желание"».
Познер: Теннесси Уильямса…
Дзеффирелли: Это был мой дебют в… сорок девятом.
Познер: И это случилось благодаря Висконти, он дал вам эту возможность?
Дзеффирелли: Да.
Познер: А потом, конечно, вы оформили «Золушку»…
Дзеффирелли: Что?
Познер: «Золушку».
Дзеффирелли: «Чиндерелла»?[6] Это было после…
