Течение не превышало пяти-шести километров в час, и мы проплыли не больше двадцати километров, когда солнце украсило собой восточный склон небосвода и оттуда брызнули в долину лучи света.
Тут мы привели себя в порядок, и каждый постарался войти в свою роль. Трое богов поднялись на возвышение, которое мы сделали в носовой части лодки. Гор стал лицом вперед, а Тот и Анубис — сзади него, лицом к корме. Рано утром, в легком тумане, поднимавшемся над рекой, эти сошедшие на землю боги должны были ошеломить каждого, кто увидел бы их.
Первым встретился нам на пути рыбак. Он раскладывал мокрую сеть, чтобы высушить ее на солнце. Увидев нас, рыбак схватился руками за голову, упал на землю и лежал до тех пор, пока мы не скрылись из виду.
Потом мы проплыли мимо голого мальчика, сидевшего на берегу под деревом. Его длинные черные волосы были зачесаны на правый бок. Заметив нас, он закричал от страха и убежал, очевидно домой, чтобы рассказать матери о появлении трех богов.
Мы знали, что стоит только кому-нибудь увидеть нас, как весть о прибытии богов тотчас же разнесется по всей стране, и поэтому, глядя на людей, которые бежали из одной деревни в другую, мы не сомневались в том, что это гонцы, оповещавшие о нашем появлении.
Наконец мы приблизились к большому селению. В этом месте к реке подступала высокая каменная стена, за которой виднелся дворец со множеством колонн. На самом берегу столпилось много народу. Всем не терпелось взглянуть на богов.
Мне стало не по себе, когда я увидел толпу человек в триста, да еще в большинстве своем вооруженных.
Но здесь Анубис сказал мне:
— Профессор, больше выдержки! Начинайте свою роль. Остановите лодку посередине реки и известите их о нашем прибытии.
У меня заранее была подготовлена речь — я успел уже выучить ее наизусть, — и, став лицом к толпе, я громко воскликнул:
— Слушайте все! Великие боги Нила, которые в минувшие века охраняли ваших предков от всяких напастей, спустя много столетий вновь сошли на землю своих любимых детей. Они прибыли сюда, чтобы принести вам покой и счастье. Боги желают людям добра!
Всем хотелось разглядеть нас, и, подталкивая друг друга, народ все ближе и ближе подходил к реке. Я обратил внимание на то, что на берегу стояли люди, представлявшие самые различные социальные группы, и что одеты они были точно так же, как в свое время одевались древние египтяне. Там были воины в длинных набедренных повязках, вооруженные копьями, торговцы, побросавшие свои лавки, ремесленники, покинувшие свои мастерские, сановники в длинных одеждах и много женщин и детей.
Я невольно обратил внимание на то, что у большинства были надеты бусы, иногда в два-три ряда. В этом не было ничего удивительного: древние египтяне были страстными любителями бус, которые делались из самого разнообразного материала — из камня, кости, фаянса, стекла, слоновой кости, золота, серебра, меди и дерева, часто позолоченного. Бусы в древнем Египте не считались женским украшением, как у нас, и их наравне с женщинами носили мужчины.
Я еще не знал, поняли они меня или нет, как вдруг на крыше дворца показался какой-то человек, судя по одежде — важный чиновник, и громко сказал:
— Гор, с благоговением хранимый в сердцах правителей нашей страны, спустился к нам на землю. Эй, серафийцы! Приветствуйте своих богов! — и, опустившись на колени, низко склонил голову.
Все до единого, последовав его примеру, тотчас же пали ниц. Я сделал то же самое. И тогда боги подняли высоко над головой правые руки и медленно опустили их вниз, благословив таким образом жителей этой страны.
Мы поплыли дальше, а народ стал постепенно расходиться по домам. Оглянувшись, я увидел, как ворота дворца раскрылись, из них выехала колесница и быстро понеслась на юг. Значит, сегодня же жители столицы, расположенной у подножия горы, будут извещены о том, что к ним по реке плывут Гор, Тот и Анубис, которые снова вернулись на землю, где они жили в те далекие времена, когда люди были неразумны и невежественны.
С каждым часом становилось все жарче. Я прятался от солнца, насколько это было возможно, но мои товарищи, которые стояли на самом солнцепеке, никак не могли скрыться от беспощадных лучей, а маски только усиливали их страдания. К тому же они были голодны и изнывали от жажды: в их положении нельзя было ни пить, ни есть.
Вскоре мы подплыли к огромному храму, расположенному на берегу реки, и решили в нем отдохнуть. Я направил лодку по каналу, ведущему прямо в храм, и мы вдруг очутились в огромном зале. Массивные колонны с рисунками и иероглифическими надписями поддерживали потолок. В глубине стояла статуя богини Исиды. На голове у нее было два рога, которые поддерживали солнце. Богиня сидела на высоком троне, положив руки на колени и опустив ноги на скамеечку. По-видимому, храм был выстроен в ее честь.
В храме никого не было, кроме жреца, да и тот, завидев нас, тотчас же обратился в бегство. На каменном полу лежали коврики, на которых, наверное, сидели во время богослужения. В разных местах стояли каменные и бронзовые скамеечки. В зал выходили двери множества небольших комнат, в которых мы нашли благовония, ароматические смолы, цветы, пищу и даже вино, которое древние египтяне изготовляли из винограда и фиников. Очевидно, все это было принесено в жертву богине Исиде.
Мои товарищи вошли в одну из комнат и с наслаждением принялись за еду. Я же вернулся в лодку. Мы рассчитывали немного отдохнуть и, ни с кем не встречаясь, незаметно уйти отсюда, но наши надежды не сбылись. Я услышал голоса людей, доносившиеся с южной стороны, а затем увидел, что по берегу приближается к нам большая процессия.
Впереди двигались жрецы с гладко выбритыми, как у меня, головами. За ними широким шагом шел высокий широкоплечий старик, державшийся, несмотря на свои годы, очень прямо. На нем были надеты своеобразный плащ, закрепленный у лба и спускавшийся чуть ли не до земли, и узкая набедренная повязка с золотой каймой. Через правое плечо была перекинута мордой вперед огромная львиная шкура. Судя по всему, он принадлежал к высшим слоям населения и одним лишь видом своим невольно вызывал к себе уважение.
Я, догадываясь, что это верховный жрец, немедля бросился к товарищам и велел как можно быстрее надеть свои маски.
— Сейчас вам предстоит встретиться с одним из влиятельнейших людей в этой стране, — объяснил я им, и мы вышли в зал.
Тот, кого я принял за верховного жреца, внимательно и удивленно разглядывал нашу «священную» лодку, которая по виду ничем не отличалась от обычных лодок. Но все находившиеся в этом храме пали ниц перед нами, и это, по-видимому, рассеяло сомнения жреца.
