Вещи, обладающие ценностью в глазах владельцев, держали не в этих больших пещерах, а в маленьких пустотах и расщелинах, где их было легко спрятать. Эта практика продолжается и теперь, как для законных, так и для незаконных целей; в частности, из-за нее мы не смогли найти припасы, украденные у пас вскоре после нашего прибытия. Туземцы люди скрытные, никому не говорят про свои тайники, и когда умирает человек, его клад оказывается утерянным для других. Один больной проказой старик, у которого, как говорили, было пять дощечек с письменами, рассказывал своим друзьям, что когда мистер Эдмунде велел обнести стеной его усадьбу, строители подходили к тайнику этого старика так близко, что он боялся, как бы клад не обнаружили, но они проследовали мимо. Вскоре старик умер и унес тайну с собой в могилу. Самая трагичная, притом достоверная история повествует о человеке, который исчез вместе со своим кладом. Он затеял сделку с приезжими и отправился, чтобы принести кое-что из тайника; больше его не видели. Вероятно, произошел несчастный случай — либо он сорвался со скалы, либо был погребен заживо. Иногда пасхалец на смертном одре объясняет сыну, где спрятаны вещи, но природные ориентиры меняются, и полученные сведения редко позволяют найти указанное место; вот почему кладоискательство на острове Пасхи — занятие весьма бесплодное, в чем мы убедились на собственном горьком опыте… Вскоре после нашего прибытия в деревне умер человек, о котором говорили, что у него был тайник среди скал, на берегу, недалеко от деревни. Его соседи собрались искать клад. Мы предложили высокое вознаграждение за любые находки, причем оно удваивалось, если вещи оставят нетронутыми, пока мы не прибудем на место. Мы и сами потратили немало времени, наблюдая за поисками, однако они ничего не дали. Был случай, когда один молодой человек рассказал нам, что у него есть на Рано Као пещера, где его отец спрятал какие-то вещи. Полдня мы добирались верхом до указанного места, но пасхалец получил лишь приблизительные указания и не смог найти тайник… Интересная, но столь же бесплодная вылазка была предпринята в поисках дощечки с письменами, будто бы спрятанной одним ронго-ронго вблизи Анакены. Вход в эту пещеру был подобен колодцу с искусственной кладкой, дальше тянулась обширная подземная пустота. Нашли что-то вроде остатков истлевшего дерева, но и только. Лотом мы убедились, что это обычное явление: понятие «фата-моргана» островитянам незнакомо, зато есть некие пещеры, которые они называют «своими», но которые так же упорно не желают материализоваться, как пресловутые миражи. Мистер Эдмунде с сочувственной улыбкой заверил нас, что в свое время на его долю выпали точно такие же разочарования. Тем но менее сами туземцы с неослабевающим рвением продолжают искать спрятанные предметы…»
Сама Раутледж была не столь оптимистична, как островитяне, и заключила главу о пещерах такими словами: «Возможны еще случайные открытия в гротах забытых кладов, могут быть обнаружены какие-то вещицы, спрятанные стариками, но лично мы убеждены, что секреты этого края надо искать не в пещерах».
Визиты Скоттсберга в 1917 году и Макмиллана Брауна в 1923 году
Когда шведский ботаник доктор Карл Скоттсберг в 1917 году приехал на Пасху и десять дней занимался там ботаническими исследованиями, местный гид по секрету рассказал ему и его спутнику, доктору К. Бекстрёму, что владеет пещерным тайником, где хранятся древние предметы. Шведы отправились вместе с ним осмотреть сокровище, но когда они приблизились к месту, где будто бы находился вход в пещеру, пасхалец вдруг то ли раздумал, то ли испугался, и тайное так и не стало явным (Скоттсберг и Бекстром, устное сообщение).
Английский путешественник Дж. Макмиллан Браун провел на острове пять месяцев в 1923 году, однако, зная о неудачных попытках миссис Раутледж найти пещеры с кладами, не захотел повторять ее опыт. Он опубликовал (1924, фото у с. 152 и 166; наст, том, фото 177 а) вырезанную из камня рыбу, найденную, как ему сообщили, под обрушившейся древней стеной. Браун (там же, с. 158) отнес это изделие к разряду тотемических фигур, включающему рыб, птиц и т. п., каких, по его словам, Эйро видел во всех жилищах островитян. Он предполагает, что такие фигурки, подобно простейшим каменным талисманам, могли применяться как магическое средство увеличить количество животных, служивших пищей островитянам, однако после введения новой религии местные жители утратили к ним интерес, тем более что традиционные резные фигурки из дерева пользовались большим спросом.
Франко-Бельгийская экспедиция 1934 года
В 1934 году на остров Пасхи прибыла Франко-Бельгийская экспедиция с участием археолога Анри Лавашери и этнолога Альфреда Метро. Лавашери первым исследовал пасхальские петроглифы. До него в литературе лишь кратко упоминалось о наиболее ярких образцах этого вида местного искусства. Лавашери открыл и описал 104 группы петроглифов в 14 районах острова. Его фундаментальное двухтомное исследование стороны творчества пасхальцев (Lavachery, 1939), которой до тех пор не уделялось должного внимания, является настолько исчерпывающим, что исключая некоторые, единичные петроглифы, обнаруженные нашей экспедицией при раскопках (Mulloy, 1961, р. 117, 157, pl. 12 а; Smith, 1961, р. 203, 257, 259, figs. 57 с, 70; Ferdon, 1961, р. 231–232, fig. 63 b, pl. 39 d; Skjolsvold, 1961, p. 351–353, pl. 44 а — с; наст, том, фото 14 с), ныне трудно добавить что-нибудь существенное, поэтому настоящий обзор искусства острова Пасхи не включает петроглифов. Некоторые образцы заимствованы из труда Лавашери лишь для того, чтобы дать общее представление о стиле и мотивах, и приведены здесь не в той последовательности, в какой они сгруппированы на плитах и скальных обнажениях (фото 16, рис. 17).
Благодаря любезности доктора Лавашери, впервые (рис. 18) воспроизводятся рисунки, сделанные для него в 1934 году на острове Пасхи информатором экспедиции Хуаном Тепано. По словам Тепано, он хотел изобразить некоторые старинные разновидности «масок», но, поскольку пасхальские маски не сохранились и тогда не было точно известно, что они существовали на острове, Лавашери и Метро не решились положиться на достоверность этого сообщения. Тем не менее Метро (1940, с. 255, 265) записал местное слово ману-уру, означающее «маска», а Лавашери сохранил в своем неопубликованном архиве необычные рисунки Хуана Тепано. Увидев каменные маски, приобретенные пашей экспедицией на том нее острове двадцатью двумя годами позже, Лавашери тотчас вспомнил про рисунки и отыскал их. Сам Хуан Тепано не дожил до нашего визита, но сравнение рис. 18 и скульптурных масок на фото 295 позволяет предположить, что Тепано либо видел эти самые скульптуры до 1934 года, либо знал другие, сходные изделия.
