Вместо этого я посчитал полезным в присутствии агента обойти вместе со строителем помещение. Последний многозначительно тыкал пальцами в стены, измерял сырые пятна и, загадочно глядя по углам, то вдруг хмыкал, то задавал странные вопросы вроде «И когда же, скажите на милость, был установлен сей дверной проем?». Такой непосредственный способ воздействия, когда бо́льшую роль играют не доводы, а молчание, способен гораздо сильней напугать продавцов – во всяком случае, мне удалось добиться весьма серьезной скидки при приобретении своей второй, значительно более просторной квартиры. Я вошел в тайный сговор со строителем и, не объясняя причин, предложил заниженную цену, и мое предложение было принято. Вот так двое умных людей могут с выгодой для себя воспользоваться любовью французов к секретности.
В небольших городах, если у продавца дома или земли имеются в ратуше друзья, нежелательные факты либо замалчивают, либо о них забывают упомянуть. Как же еще могло быть продано в Лангедоке в зоне затопления столько домов? И почему после того, как господин Дюпон получил разрешение на пристройку еще одного этажа к своему коттеджу и агент по недвижимости заверил будущих покупателей дома по соседству, что им тоже позволят это сделать, и сделка была заключена, упомянутое разрешение было сразу же аннулировано? Или, еще худший вариант: почему mairie[249] прислала вам письмо, в котором сообщалось, что ваша договоренность о сарае не была conforme,[250] и содержалось предписание о снесении вышеупомянутого строения – на следующий день после того, как вы приобрели его?
Ответ всем известен: чтобы не попасться, следует самому браться за дело.
Казалось бы, чего проще, но только в этом случае вам придется собственной персоной посетить и осмотреть недвижимость. Даже если вам известно, что вы приобретаете руины без электричества, откуда вам знать, что из окон вашей груды камней не открывается вид на вынесенную за городскую черту промышленную зону? Французы большие мастера по загаживанию сельской местности мебельными складами, гипермаркетами и придорожными ресторанами. Кроме того, здесь всегда найдутся люди, которые мечтают о консерватории и одновременно, в истинно французском духе, о «Conforama»,[251] «Carrefour»[252] и «Buff alo Grill».[253]
Если вы приобретаете дом в деревне, то вам, пожалуй, было бы полезно наведаться в mairie и поинтересоваться, каким образом вашу будущую собственность собирались использовать в прошлом и что ожидает в грядущем соседние дома или поля.
Если вы покупаете городскую квартиру, изучите протоколы собраний бывших владельцев. Из этих compte-rendus des réunions de copropriété вы узнаете то, о чем продавец и агент по недвижимости предпочитают молчать.
Возможно, владельцы квартир проголосовали против ремонта фасада здания (ravalement), хотя их уполномоченный (syndic) и предупредил их, что город заставит отремонтировать фасад в следующем году, когда расценки будут еще выше. Ремонт ravalement может обойтись каждому совладельцу в тысячи евро, и, возможно, именно поэтому некоторые хозяева квартир начнут подыскивать на них покупателей, не ставя последних в известность о том, что их ожидает в будущем.
Не исключено, что кто-то предложил установить лифт, но городские власти не разрешили этого, так как зданию более ста пятидесяти лет и его конструкцию изменять нельзя. Если вы прочтете об этом в compte-rendu, то все уверения продавца в том, что лестница достаточно широка для лифта и что все остальные владельцы согласны, ровным счетом ничего не стоят.
Быть может, уполномоченному так надоело, что совладельцы отказываются выделять средства на ремонт, что он намерен расторгнуть договор и бросить здание на произвол судьбы.
Все это будет отражено в протоколах, содержание которых, рассказывающее о тайной жизни здания, может оказаться весьма увлекательным. А также может помочь покупателю не выставить себя круглым дураком.
Французские выражения, которые могут пригодиться вам, когда вы будете разузнавать о доме или квартире, которую вы собираетесь приобрести
Восьмая заповедь. Не возлюби ближнего своего
Oui,[254] я пускаю вам дым прямо в тарелки, et alors?[255]
Французы гордятся тем, что они индивидуалисты. Они считают это доказательством того, что они люди с caractère,[256] а не ласковые вьючные животные, как английские футбольные болельщики или все скандинавы. На самом же деле, впрочем, они лишь пытаются найти для себя философское оправдание, когда в автобусе не уступают место беременной женщине.
Это не вполне справедливо. Чувство солидарности во Франции более крепкое, чем во многих окружающих ее государствах. Французы платят высокие налоги и взносы в службу социального обеспечения, которые идут на выплату достойных пенсий, хороших пособий по безработице и покрытие первоклассных медицинских услуг. У них имеется закон – non-assistance à personne en danger,[257] – который обязывает вас помочь человеку, если его грабят на улице или он зовет на помощь у дверей вашей квартиры, хотя бы позвонив по телефону. Домовладелец не имеет по закону права выселять зимой неплатежеспособного жильца либо отключать у него электричество. Здесь практически невозможно лишить детей наследства по завещанию. И, как мы уже убедились, читая вторую заповедь, даже в разгар длительной забастовки транспортников наемные работники поддерживают друг друга.
Однако в душе французы ощущают себя одинокими воителями, сражающимися против системы и всего мира.
Согласно классической теории, истоком индивидуализма является крестьянское происхождение – практически во всех французских семьях, стоит вернуться на два-три поколения вспять, встречаются фермеры, которым приходилось вести борьбу не только с покупателями сыров и продавцами плугов, но и со стихиями. Впрочем, из этого вовсе не следует, будто каждый француз должен уметь доить козу. На самом деле их (современных французов, не коз) обучают индивидуализму под строгим надзором в школе. Во-первых, здесь нет школьных форм, так что ученики одеваются во что попало. Они носят только то, что им нравится (за исключением предметов с религиозной символикой). По достижении одиннадцати лет детей посылают в collège,[259] младшую ступень средней школы, в которой они пребывают до четырнадцати лет. Лишь у немногих расписание уроков совпадает с расписанием их друзей, так как набор предметов у всех разный, и зачастую занятия начинаются и заканчиваются в разное время. Еще хуже дела обстоят у пятнадцатилетних подростков в lycée,[260] где фактически отсутствует само понятие о школьном расписании. В некоторых школах подросткам даже позволяют курить на спортивной площадке. Это полное laissez-faire.[261] Кроме того, всякий раз, когда проводятся экзамены на baccalauréat,[262] пародия на экзамены, многие школы пустеют, и ученики всех возрастов высыпают на улицу, где остаются один на один с собственным злокозненным умом.
