йоге, предлагается комплекс упражнений для сохранения формы щек, молодой кожи на шее и т. д. (частично они описаны в журнале «Индия», издающемся в Москве).
Надо сказать, что преподавательницы центра в женских группах благодаря своим регулярным занятиям йогой выглядят очень спортивно и молодо.
Преподавание йоги — удивительная профессия для индийской женщины. Предания упоминают лишь одно-два имени женщин, знавших это искусство. Поэтому очень отрадно видеть такое прямое и наглядное доказательство тех шагов вперед, которые индийские женщины сделали по пути общественного прогресса.
В последнее время советские врачи начали уделять серьезное внимание изучению этой, возможно, одной из древнейших форм народной медицины, и хотелось бы выразить надежду, что дело не ограничится временным увлечением и ознакомлению с йогой будет отведено заслуженное место.
В Индии каждый вид колесного транспорта является умело замаскированной машиной времени. Как только садишься в нее, начинаешь пересекать прошлое — недавнее, давнее и очень глубокое, — а потом опять попадаешь в наши дни.
Однажды я поехала в Карли, в пещеры Карли, расположенные вблизи города Пуны, невдалеке от Бомбея — в заповеднике буддизма, или, вернее, каменную кладовую, в которой давно нет ни книг, ни буддистов, а есть только камни и камни, и они многое помнят и до сих пор сохраняют атмосферу тех давних-давних дней…
Буддизм — религия, отрицавшая касты, отвергавшая жертвы и умевшая понятно объяснить непонятную цель человеческого существования. Эта религия без бога возникла в Индии, в стране многобожия и жертвоприношений, в VI в. до н. э.
Она запрещала поклонение идолам и предписывала поклонение мысли, она возмущалась закланием животных во имя богов и учила любви ко всему живому, она отрицала обрядовость и утверждала, что сознательные действия во имя личного совершенствования нужнее человеку, чем неосознанное воспроизведение им древнего ритуала.
Религия была нова, сильна, активна. Ее проповедники расходились по всей стране и воспевали повсюду имя Будды, имя Просветленного. И доказывали, что каждый может достичь просветления, даже женщины, которым индуизм закрывал путь к совершенству, к познанию древней мудрости Вед.
В Индии издавна верили в то, что горы — престол богов. Богиня Парвати, супруга всесильного Шивы, бога-оплодотворителя, бога-создателя жизни, была дочерью гор. И издавна поэтому на горах и взгорьях стояли храмы, посвященные ей» Сюда приходили, чтобы молиться, приносить жертвы. Но вот постепенно на этих местах или вблизи этих мест стали появляться поселения буддийских монахов. Десятки и сотни лет тратили они на то, чтобы выдолбить в толще горных каменных кряжей свои кельи и храмы. Буддисты ничего не разрушали, ни с чем не боролись — они учили: купцов, крестьян, всех без исключения. И к их словам начали понемногу прислушиваться.
Учитель, проповедник, наставник — гуру — всегда в Индии почитался вторым отцом, давшим духовное рождение. Поэтому с равным уважением относились люди и к словам мантр — брахманских молитв, и к словам проповедей буддистов. Чем шире разрастались колонии буддийских монахов, тем шире разливались реки их проповедей, наконец, превратившиеся в море, волны которого захлестнули Индию на несколько столетий.
В те времена, когда то один, то другой правитель древнеиндийских царств начинал исповедовать буддизм, вероятно, небезопасно было сопротивляться его распространению. Поэтому индуизму пришлось потесниться. Потесниться, но не уйти с исторической арены, благо буддизм никогда и не требовал его искоренения. Буддизм говорил «не надо», но не говорил «нельзя». Брахманы по-прежнему бормотали мантры, орошали жертвенной кровью подножия мурти — каменных статуй своих богов, и по-прежнему члены высоких каст, за редким исключением, судя по преданиям, не выдавали своих дочерей за членов низких. Касты жили своей жизнью, буддисты — своей. Проповедники буддизма не отказывались учить членов любой касты и никогда не призывали к возмущению низших против высших. Буддизм то поглощал некоторые из древних культов, то примирялся с ними и никогда не противоборствовал им.
В III в. до н. э. мудрейший из правителей того времени великий Ашока Маурья, имя которого и посейчас не забылось в Индии, попытался объединить страну. Ведя кровопролитные войны, он подчинял себе одно царство за другим, но видел, что сопротивление не одолевается, а растет и растет. Говорят, что, победно завершив битву с восточноиндийским царством Калингой, он внезапно был потрясен видом многих тысяч изрубленных тел. Ашока шел по земле, из которой при каждом его шаге выступала кровь, и вдруг понял, что зло может породить только зло. И тогда Маурья обратился в буддизм и стал учить людей добру и непротивлению. По буддийскому «осьмичленному пути спасения» он повел за собой тысячи своих подданных.
Сам ли Ашока пришел к своему решению или его советником был какой-нибудь буддийский монах, умевший мыслить государственно и гражданственно, мы не знаем. Известно, что Ашока выработал новые законы, повелел высечь их на каменных столбах и поставить столбы по всей империи. Законы были едины для всех и объединяли всех. Буддизм стал знаменем императора, примиряя многих непримиримых и призывая «несовершенных к совершенству».
Сотнями и тысячами создавались прекрасные произведения зодчества и скульптуры, посвященные восхвалению новой религии и способствовавшие ее распространению в течение десяти столетий, которые зовутся эпохой буддизма: чайтьи — обширные молитвенные залы, ступы — реликварии, имевшие вид опрокинутой чаши, рельефные и скульптурные изображения самого Будды и разных сцен из преданий о его жизни и т. п.
Однако постепенно буддизм начал клониться к упадку.
Он уже не звал к совершенству дел и мыслей, он потерял живую связь с народом и со временем, свернул на запутанные тропы отвлеченных философствований. Монашеские общины еще собирались для взаимных исповедей, как учил их Просветленный, и для бесед о сути просветления, но миряне не приходили слушать их проповеди и не вспоминали о восьмичленном пути спасения. Объединенные империи снова распадались на мелкие враждующие царства, которые затем объединялись в новые империи, но уже под эгидой индуизма. Правители этих царств, руководимые советниками-брахманами, снова пышно справляли обряды торжественных жертвоприношений. Во многих местах буддийские монастыри были разрушены, а монахи изгнаны. Там вновь стали появляться храмы, посвященные богам индуизма, той религии, которая теперь даже самого Будду причислила к лику своих богов, назвав его одним из воплощений Вишну. Так из двух гибких и сильных борцов один оказался более гибким и более сильным.
Учение Будды растеклось по чужим землям.
Из всех памятников буддизма, составивших одну из ярких страниц каменной летописи индийской истории
