– Значит, я хорошо поступил, не мешая Томеку в его беседе с туземными ребятами, – сказал Кларк после отъезда австралийцев. – Я убежден, что идея привозить одних животных и вывозить других показалась им очень забавной; это и убедило их в том, что с нашей стороны нет никакого подвоха.
– Должен признать, что на этот раз Томек действительно оказал нам большую услугу, – решил Вильмовский. – Я очень боялся этих переговоров с туземцами.
– Одно неосторожно сказанное слово может все испортить. Томек заслуживает похвалы, – признал Кларк.
XI
Большая охота на кенгуру
В этот же день вечером на ферму Кларка вернулись два его работника, длительное время совершавшие объезд пастбищ. Овцеводство, которым занимался Кларк, не требует больших затрат труда, кроме стрижки овец. Кларк не щадил средств на ограждение сетчатым забором лучших пастбищ, чтобы защитить своих овец от нападений кровожадных псов-динго и одновременно, предохранить траву от многочисленных стад кроликов. Хищных динго, впрочем, можно держать в страхе, устраивая время от времени охоту на них. А вот кролики стали настоящим бедствием. Они были хуже динго и даже хуже частых здесь засух. Кролики в числе пяти голов были завезены в Австралию в 1788 году. С тех пор они размножились в стада, насчитывающие миллионы голов, которые уничтожали всю траву в степях. Кларк со своими рабочими вынужден был проверять состояние ограждения и немедленно исправлять все повреждения. Кроме того, находчивый овцевод стал скупать у туземцев кроличьи шкурки и перепродавать их европейским купцам с немалой прибылью. Таким образом, он довольно успешно вел борьбу с вредными маленькими грызунами. Устроившись столь практически, Кларк уже не обязательно должен был посвящать много времени своему основному занятию. Теперь, после возвращения рабочих из объезда с хорошими вестями, Кларк мог принять деятельное участие в подготовке к большой охоте, что было для него большим удовольствием.
Звероловы, прежде чем выехать на охоту, разработали подробный план действий. Вильмовский купил у Кларка несколько пар верховых и упряжных лошадей. Для Томека он купил австралийскую низкорослую лошадку, пони. По уверениям Кларка этот пони отличался сообразительностью и выносливостью. По разработанному плану охотники должны были сначала ознакомиться с территорией будущей охоты, которую предварительно выбрал Тони.
Поэтому на следующий день утром, едва только солнце показалось над горизонтом, Вильмовский, Смуга, Бентли и Томек уже были готовы выехать на разведку места будущей охоты. Еще во время завтрака они услышали лошадиный топот и ржание. Томек сразу же подбежал к окну. Он увидел Тони привязывающего лошадей к коновязи, то есть деревянной жерди на двух столбиках, вкопанных около дома.
– Тони уже привел наших лошадей! Можем сейчас же ехать на разведку, – радостно сообщил он старшим.
– Если так, давайте не будем терять времени. – Позже будет хуже – станет припекать солнце, – сказал Вильмовский, вставая.
Охотники быстро навьючили на одну из лошадей вьюки с припасами и палаткой, после чего сами вскочили в седла, намереваясь тронуться в путь. Томек во всем подражал взрослым охотникам. Он старался не выдать никому, что сильно волнуется. Сохраняя полную серьезность он приторочил к седлу штуцер и вскочил на пони.
Серьезность Томека забавляла охотников. Вильмовский и Смуга подмигивали друг другу, показывая глазами на Томека. Как раз в этот момент из дома вышел боцман Новицкий. Увидев деланно-важное выражение лица у мальчика, боцман подхватил пони под уздцы. Он не заметил предостерегающего жеста Вильмовского, который сразу понял, что хочет сделать веселый моряк, потому что боцман со всей серьезностью обратился к мальчику:
– Слышь-ка браток, ты ведь не для красоты захватил свою хлопушку? Мое боцманское брюхо давно требует хорошего жаркого из молодого кенгуру. Правда, Ват-Сунг болтал что-то на счет мяса кенгуру, будто оно сухое и на вкус напоминает мочалку, но я думаю, что оно будет лучше, чем эти китайские яства, которыми он нас все время кормит. Покажи-ка теперь свою удаль!
– Я постараюсь, боцман, – ответил Томек вполне убедительным тоном.
– Что б ты сам превратился в кенгуру, ты... противный тюлень, – пробормотал Вильмовский. Он был недоволен подначиванием Томека на дела, грозящие ему опасностью.
Наконец охотники тронулись в путь. Хорошо отдохнувшие лошади шли легко и уверенно, и вскоре строения фермы исчезли из глаз за горизонтом. Вдали перед путниками, на западе, виднелась цепь невысоких гор, прорезанных долинами; на востоке распростерлась широкая степь, поросшая желтой травой.
Томек иногда приподнимался на стременах, чтобы увидеть конец бескрайней равнины, но, хотя они ехали уже около трех часов, на горизонте была все та же картина широкой степи без конца и края. Только кое-где им встречались одинокие, почти лишенные листьев, покрытые желтыми цветами акации, да эвкалипты с толстыми кожистыми листьями, почти не дающими тени.
Солнце пригревало довольно сильно. Они ехали шагом, чтобы не мучить напрасно коней. Томек не обращал внимания на беседу, которую вели между собой старшие. Он внимательно обследовал взором окрестности. И вот ему вдруг показалось, что среди зеленовато-желтой травы темнеют какие-то подвижные бесформенные силуэты.
– Внимание! Я вижу диких животных! Смотрите, смотрите, вон там! – воскликнул он, приподнимаясь на стременах.
Охотники посмотрели в указанную им сторону. На расстоянии не больше двухсот метров они увидели животных с шерстью желтовато-красного цвета, медленные движения которых создавали впечатление тяжелой неуклюжести, будто они хромали. Эти удивительные создания спокойно паслись – они еще не чувствовали присутствия людей, подъезжавших к ним с подветренной стороны.
Жестом руки Бентли потребовал от охотников молчанья. Все по его примеру пришпорили лошадей; поехали рысью. Вскоре они приблизились к пасущемуся стаду животных. Уже можно было ясно заметить характерное их строение. Тонкие у головы и шеи туловища их сильно утолщались к хвосту. Очень заметна была разница в развитии задних конечностей по сравнению с грудью и тонкой головой.
Вдруг одно из животных сделало «стойку» на задних лапах. Оно повернуло мордочку, несколько напоминающую оленью и одновременно заячью, в сторону приближающейся кавалькады, и, мелькнув словно молния, бросилось наутек длинными, быстрыми прыжками. Остальные животные, словно это был сигнал, бросились вслед за первым. Теперь яснее были видны другие характерные особенности строения животных и их оригинальный способ передвижения. Во время жировки они поддерживали корпус, опираясь на передние конечности, а потом подтягивали заднюю часть тела, делая нечто вроде короткого прыжка, причем задние лапы они выбрасывали вперед. Во время бега их слабые передние конечности оказывались совершенно непригодными; животные делали прыжки, описывая в воздухе длинные дуги; они двигались с необыкновенной быстротой, ловко пользуясь задними конечностями и длинным, мощным хвостом.
