лежат в своего рода подвалах, которые выкопаны на склоне возвышенного берега Волги так, что крыша находится вровень с землей, а передняя сторона на одном уровне со склоном высокого берега. В плане они прямоугольные; в центре передней узкой стороны подвала находится вход, и от него по всей длине подвала идет коридор, справа и слева от которого находятся емкости, по три больших углубленных четырехугольных ящика с каждой стороны, в которых слои разделанной рыбы чередуются со слоями соли. Сверху над центральным коридором сделано несколько люков, через которые в подвал проникает свет; чтобы сохранять в подвале холод, три его внешних стены под землей обложены толстым слоем льда в 2,5 сажени толщиной и 19 футов высотой. Этот слой тает летом до четверти своей первоначальной толщины и каждую зиму обновляется вновь.
Хотя белужье мясо более вкусное, но так как оно хуже усваивается, чем осетрина и севрюжина, то его ставят ниже их, во всяком случае осетрины. Больше всего среди осетровых ценится мясо стерлядей, поэтому их перевозят при больших затратах живьем из Астрахани и верхней Волги, а также ее притоков Камы и Оки, где они еще водятся во множестве, вплоть до Петербурга и там продают втридорога.
Кроме рыбной ловли г-на Сапожникова, в других местах рукавов Волги есть и другие; лучшие принадлежат уже упомянутому греку, майору Варваци. Хотя император Александр и объявил рыболовство на Волге свободным, оно все еще, как и раньше, остается монополией отдельных лиц, поскольку лучшие места, где предпочтительно ходит рыба, некогда уже были отданы в собственность, и богатые владельцы имеющихся рыбных ловлей употребляют все средства, чтобы не допустить новых.
Г-н Сапожников лишь берет свои ловли в аренду, выплачивая за них владельцам кн. Куракину, гр. Безбородко и Всеволожскому ежегодную плату – соответственно 500, 175 и 300 тысяч рублей197. Учитывая, каких расходов требует, кроме того, содержание оборудования и большого количества занятых при этом людей, можно составить себе представление о значении этих ловлей для Астрахани. Согласно Палласу, они намного превосходят прочие ловли не только в России, но и, исключая Ньюфаундленд, за границей. Их значение для России тем больше, что они дают основное питание для русского населения на время предписанных греческой церковью постов, составляющих более чем треть года.
Вильгельму
Астрахань, 9 (21) октября 1829 г
Дорогой мой брат, у меня есть лишь время сообщить тебе, что сегодня, 9 (21) октября, мы уезжаем из Астрахани, после восьми дней, проведенных в открытом море, на Волге и в городе. Это было сплошное наслаждение. Я приобрел прекрасные персидские и арабские рукописи. Теперь мы возвращаемся напрямую через Тулу и Москву. Погода мягкая, +8° R. Пожалуйста, помести небольшое объявление в «Штатс-цайтунг». Первую часть я послал дорогому Гедеману. Нежно обнимаю всех твоих и тебя.
А. Гумбольдт.
Мы даже обнаружили тут кающегося индийского факира, который нагим (лишь накрытый овчиной) лежит и зимой и летом во дворе индийского храма. Он из Лукнора198.
Канкрину
Астрахань, 9 (21) октября 1829 г
Ваше Превосходительство,
Передаю Вам сегодня мое самое сердечное поздравление с миром, безусловно славным, поскольку он заключен перед вратами Константинополя199. Все остальное меркнет по сравнению с интересом к этому событию. Россия должна с благодарностью признать, насколько этому счастливому событию способствовали Вы и Ваша замечательная финансовая система, в остальной Европе это и так широко известно. Радуюсь Вашей радости!
О себе и своих приятелях сообщу Вашему Превосходительству сегодня лишь то, что мы провели здесь, в Астрахани, четыре дня и ночи на Каспийском море, в устье Волги и на небольших островах Каспийского моря, на замечательных виноградниках, в татарских красильнях, в небольших храмах Брахмы и Будды и на балу армян самое счастливое и приятное время, при постоянно державшейся хорошей погоде. Сегодня утром мы начинаем обратный путь через Сарепту, Тулу и Москву.
Розе
Итак, мы осмотрели самые достопримечательные предметы в Астрахани и ее округе, и нам хотелось лишь познакомиться с калмыками и особенно с их замечательным князем Серед-Джабом200, выделяющимся среди прочих калмыцких князей своим образованием и научными познаниями. Он князь Хошоутовского улуса, кочующего по богатым лугам между Волгой и Ахтубой. Туда же он прибыл из западной степи лишь после великого побега калмыков восточной степи 1770 г. с разрешения правительства. В качестве предводителя калмыков не только своего улуса, но и улусов западной степи князь Серед-Джаб принимал участие в последних войнах русских с французами, побывал в Париже, сделался русским полковником и кавалером нескольких орденов. После его возвращения недалеко от берега Волги русские мастеровые возвели для него великолепный деревянный дом, в котором он по меньшей мере проводит зиму, хотя и, следуя обычаям своего народа, кочует летом в степи. Кроме того, неподалеку он распорядился своим священникам возвести каменный храм, который разрешалось строить им одним.
Так как дом князя Серед-Джаба находится недалеко от Волги вблизи Семеновской, третьей станции от Астрахани по дороге в Сарепту, было решено посетить его на обратном пути отсюда, так как ехать по левому берегу Волги невозможно из‐за множества каналов и рек между Волгой и Ахтубой. Итак, мы покинули Астрахань 21 октября, рано утром в сопровождении г-на Осипова201 переправились на маленькой лодке через Волгу и ждали на том берегу в расположенном здесь доме г-жи Заварыкиной (?) прибытия наших экипажей, которым требовалось больше времени на переправу, так как их требовалось погрузить на более крупные лодки. К 10 часам и это было закончено, после чего мы попрощались с г-ном Осиповым, сердечно поблагодарив за все оказанное нам внимание, и по уже знакомому пути выехали в обратный путь.
При песчаном характере первой части пути мы прибыли в Семеновскую, в 66 верстах от Астрахани, лишь вечером. Так как мы должны были переправляться отсюда в Тюменевку, резиденцию кн. Серед-Джаба, то остались тут на ночь. Но в тот же вечер прибыл младший брат князя Серен-Норва, которого извещенный о нашем приезде князь послал навстречу, чтобы объявить, что князь ожидает нас на следующий день. Это был молодой человек, одетый на черкесский манер в короткий синий с серебряным позументом сюртук с газырями с двух сторон. Он остался с нами на ночь в Семеновской, а на следующее утро на своей лодке с 12 крепкими калмыцкими гребцами перевез нас через Волгу.
Ночь была довольно холодной, и теперь, утром в 9 часов, при нашей переправе температура воздуха составляла всего 3° R. Намного меньше
