Но Дик Сэнд сделал приветственный жест. Незнакомец, несомненно, понял, что у пришельцев намерения мирные, и после некоторого колебания подошел к ним.
Дик Сэнд мог теперь рассмотреть его.
Это был рослый мужчина, лет сорока на вид, с седеющими волосами и бородой, с живыми, быстрыми глазами и загорелый почти до черноты. Такой загар бывает у кочевников, вечно странствующих на вольном воздухе по лесам и равнинам. Незнакомец носил широкополую шляпу, куртку из дубленой кожи, похожую на камзол, и штаны; к высоким — до колен — кожаным сапогам были прикреплены большие шпоры, звеневшие при каждом шаге.
Дик Сэнд с первого взгляда понял — и так оно и оказалось, — что перед ним не коренной житель пампы. Это был скорее иностранец, сомнительный авантюрист, каких немало в отдаленных и полудиких краях. Судя о его манере держаться, словно навытяжку, и по рыжеватой бороде, он, вероятно, был по происхождению англосакс. Во вся ком случае, он не был ни индейцем, ни испанцем.
Догадка перешла в уверенность, когда в ответ на английское приветствие Дика Сэнда незнакомец ответил на том же языке без какого бы то ни было акцента:
— Добро пожаловать, юный друг!
И, подойдя поближе, он крепко пожал руку Дика Сэнд.
Неграм, спутникам Дика, незнакомец только кивнул не сказав им ни слова.
— Вы англичанин? — спросил он у Дика.
— Американец, — ответил юноша.
— Южанин?
— Нет, северянин.
Этот ответ как будто обрадовал незнакомца. Он еще раз чисто по-американски, размашисто потряс руку Дику Сэнду.
— Могу ли я спросить вас, мой юный друг, каким разом вы очутились на этом берегу?
Но прежде чем Дик Сэнд успел ответить на вопрос, знакомец сорвал с головы шляпу и низко поклонился.
Миссис Уэлдон, неслышно ступая по песку, подошел и остановилась перед ним.
Она сама ответила на вопрос незнакомца.
— Сударь, — сказала она, — мы потерпели крушение. Наш корабль вчера разбился о прибрежные рифы!
На лице незнакомца отразилось чувство жалости. Повернувшись лицом к океану, он искал взглядом следа крушения.
— От нашего корабля ничего не осталось, — сказа Дик. — Прибой разбил его в щепы этой ночью.
— И прежде всего мы хотим знать, — добавила миссис Уэлдон, — где мы находимся.
— На южноамериканском побережье, — ответил незнакомец. Казалось, вопрос миссис Уэлдон очень удивил его. — Неужели вы этого не знаете?
— Да, сударь, — ответил Дик Сэнд. — Мы сомневались в этом, потому что в бурю корабль мог отклониться в сторону от курса, а я не имел возможности определить его место. Но я прошу вас точнее указать, где мы. На побережье Перу, не правда ли?
— Нет, нет, юный друг мой! Немного южнее. Вы потерпели крушение у берегов Боливии[52].
— Ах! — воскликнул Дик Сэнд.
— Точнее — вы находитесь в южной части Боливии, почти на границе Чили.
— Как называется этот мыс? — спросил Дик Сэнд, указывая на север.
— К сожалению, не знаю, — ответил незнакомец. — Я хорошо знаком с центральными областями страны, где мне часто приходилось бывать, но на этот берег я попал впервые.
Дик Сэнд задумался над тем, что услышал от незнакомца. В общем, он был не очень удивлен. Не зная силы течений, он легко мог ошибиться в счислении. Но ошибка эта оказалась не столь значительной. Дик, основываясь на том, что он заметил остров Пасхи, предполагал, что «Пилигрим» потерпел крушение где-то между двадцать седьмой и тридцатой параллелью южной широты. Оказалось — на двадцать пятой параллели. Судно проделало длинный путь, и такая незначительная ошибка в счислении была вполне вероятной.
У Дика не было ни малейших оснований сомневаться в правдивости слов незнакомца. Узнав, что «Пилигрим» потерпел крушение в Нижней Боливии, Дик уже не удивлялся пустынности берега.
— Сударь, — сказал он незнакомцу, — судя по вашему ответу, я должен предположить, что мы находимся на довольно большом расстоянии от Лимы?
— О, Лима далеко… Лима там! — Незнакомец махнул рукой, указав на север.
Миссис Уэлдон, которую исчезновение Негоро заставило насторожиться, с величайшим вниманием следила за этим человеком. Но ни в его поведении, ни в его ответах она не заметила ничего подозрительного.
— Сударь, — начала она, — извините, если мой вопрос покажется вам нескромным. Ведь вы не уроженец Боливии?
— Я такой же американец, как и вы, миссис…
— Незнакомец умолк, ожидая, что ему подскажут имя.
— Миссис Уэлдон, — сказал Дик.
— Моя фамилия Гэррис, — продолжал незнакомец. Я родился в Южной Каролине. Но вот уже двадцать лет как я покинул свою родину и живу в пампе Боливии. Мне очень приятно встретить соотечественников!
— Вы постоянно живете в этой части Боливии, мистер Гэррис? — спросила миссис Уэлдон.
— Нет, миссис Уэлдон, я живу на юге, на чилийской границе. Но в настоящее время я еду на северо-восток, в Атакаму.
— Значит, мы находимся недалеко от Атакамской пустыни? — спросил Дик Сэнд.
— Совершенно верно, мой юный друг. Эта пустыня начинается за горным хребтом, который виден на горизонте.
— Пустыня Атакама! — повторил Дик Сэнд.
— Да, мой юный друг, — подтвердил Гэррис. — Атакамская пустыня, пожалуй, самая любопытная и наименее исследованная часть Южной Америки. Эта своеобразная местность резко отличается от всей остальной страны.
— Неужели вы рискуете в одиночку путешествовать по пустыне? — спросила миссис Уэлдон.
— О, я уже не раз совершал такие переходы! — ответил Гэррис. — В двухстах милях отсюда расположена крупная ферма — гациенда Сан-Феличе. Она принадлежит моему брату. Я часто бываю у него по своим торговым делам и сейчас направляюсь к нему. Если вы пожелаете отправиться со мной — могу поручиться, что вас встретит там самый сердечный прием. Оттуда уже легко добраться до города Атакамы: мой брат с величайшей радостью предоставит вам средства передвижения.
Это любезное предложение, сделанное как будто от чистого сердца, говорило в пользу американца. Гэррис, ожидая ответа, снова обратился к миссис Уэлдон:
— Эти негры — ваши невольники? Он указал на Тома и его товарищей.
— В Соединенных Штатах нет больше рабов, — живо возразила миссис Уэлдон. — Северные штаты давно уничтожили рабство, и южанам пришлось последовать примеру северян.
— Ах да, верно, — сказал Гэррис. — Я и позабыл, война тысяча восемьсот шестьдесят второго года разрешила этот важный вопрос. Прошу извинения у этих господ, — добавил Гэррис с оттенком иронии в голосе; так говорили с неграми американцы из южных штатов. — Но видя, что эти джентльмены служат у вас, я подумал…
