– Но ведь на TGV мне только предстоит сесть.
– Да, но вы прокомпостировали билет. Я не могу поменять его на другой.
Это был, как я сознавал, moment critique.[291] Женщина поджала губы и положила билет перед собой, словно не будучи в силах дольше держать его в руке. Если бы я смалодушничал и взял билет, я бы проиграл.
– Да, я прокомпостировал его до того, как сел на поезд в Ланьоне, – проговорил я, подвигая к ней на миллиметр билет, – потому что не знал, что на нем стоит не то число. Ошибку заметил contrôleur.
– Вам, когда вы приобретали билет, следовало проверить дату.
– Да, вы правы, но я не думал, что кассир даст мне билет с неверным числом. Я не понимаю, как это могло случиться. Ведь я уже давно рассчитал, что вернусь сегодня. Быть может, вместо «six» я сказал «dix».
Мы зашли в тупик. Впрочем, мы мило, с уклоном в философию, поговорили о природе моей ошибки и о работе французских железнодорожных касс. Но главное – я нашел, что возразить, не в агрессивной манере, на то, что сказала она. Я явно не намеревался сдаваться и уходить или покупать новый билет.
– Я посмотрю, что можно будет сделать, – сказала она и куда-то ушла со злосчастным билетом.
Я чувствовал себя как осужденный, ожидающий решения суда присяжных. Часы на стене отсчитали одну минуту, вторую. Мой TGV где-то мчался ко мне на всех парах. Не пройдет и восьми минут, как он окажется здесь. Не исключено, подумал я, что меня решили взять измором. Расчет на то, что я запаникую, побегу на перрон и, вскочив без билета на поезд, затем заплачу штраф.
Она вернулась, когда часы отсчитали еще одну минуту. Губы у нее были по-прежнему поджаты, но теперь она прямо смотрела мне в глаза, как присяжные, оправдавшие обвиняемого.
Я возликовал, ибо меня в конце концов помиловали.
– Ладно, я поменяю его вам, – произнесла женщина. – Однако данный случай совершенно исключительный. Больше так не делайте.
– Ah, c’est super, merci,[292] – проговорил я. – Я действительно не понимаю, как это произошло.
Женщина что-то писала красными чернилами на билете, вероятно излагала причины, по которым она согласилась на столь необычный обмен. Минула еще одна минута, но я стоял молчком. Теперь она была всему голова, она знала, когда прибывает мой поезд, и не позволит мне опоздать.
– Дайте мне свою кредитную карточку, – попросила она.
Удивляясь, зачем она ей, я на мгновение замешкался.
– Мне надо перевести на вашу карточку десять евро, – пояснила кассирша, – новый билет не такой дорогой.
– О… – Я протянул ей кредитку и стал наблюдать за тем, как она напечатала новый билет из Сен-Бриёка в Париж и уведомление о переводе переплаченной суммы в размере десяти евро на мой счет.
– Я возвращаю вам полную стоимость первого билета и выдаю билет на поезд от Сен-Бриёка до Парижа. По-другому никак не сделаешь, – сказала она. – Voilà.[293]
Женщина передала мне мой двойной приз. На своей непредумышленной ошибке я заработал десять евро.
– C’est très gentil,[294] – сказал я. – Merci beau-coup.[295]
Я пожелал ей bonne semaine (удачной недели) и побежал на свой TGV.
Я все гадал, почему она сделала это для меня. Моя невинная ошибка и то, что я признал свою вину, несомненно, сыграли в мою пользу. Как, впрочем, и мой молчаливый отказ уступить и смириться с судьбой.
Но в первую очередь до этой женщины дошло, что моя судьба находится в ее руках. От ее решения зависело то, каким дальше будет мой путь и какое у меня будет настроение. В ее власти было испортить мне день или осчастливить меня. И, подобно большинству встреченных мною французских кассиров, она воспользовалась ею с благой целью. Они пользуются своим положением во вред только тогда, когда испытывают к тебе личную неприязнь. Поэтому лучше не предоставлять им удобного случая. Разыгрывайте из себя простачка, будьте вежливы и признавайте свои ошибки, и к вам проявят сострадание. Если же вы заявите, что их система абсурдна, они обрушат на вас всю ее абсурдную мощь.
Кроме того, главное здесь, как и в случае с Поммерским винным погребом, не выказывать свое недовольство, услышав в ответ на просьбу «non», что на самом деле практически неисполнимо, когда вы добираетесь до…
Третий уровень
Попытайтесь свести с ума посетителя
Наиболее часто подобного рода примеры можно наблюдать, когда в туристическом агентстве, банке, бюро по найму автомобилей или магазине одновременно обслуживают двух или трех человек.
Один-единственный посетитель способен, сам того не ведая, стать причиной полного коллапса в учреждении. Скажем, кому-то захотелось заключить с банком необычную сделку. Примерно через три секунды после того, как клиент высказал свое пожелание, все операционные работники прекращают обслуживать посетителей и собираются у окошка, где возникла дилемма нестандартной сделки.
В прошлом я много раз проигрывал на этом этапе, и почти всегда потому, что слишком быстро поддавался искушению либо не на тех возлагал вину за содеянное (бр-р, ну и выраженьице, аж жуть берет). И худший со мной в этом плане случай произошел, когда мой мобильный телефон перестал заряжаться и я, чтобы выяснить, что же с ним такое, понес его в ближайший магазин сотовой связи.
В магазине оказались два продавца и одна продавщица. Все трое, похоже, не имели ни малейшего представления о том, что такое очередь (кто первым вошел, того первым и обслужили, если, конечно, вы смогли постоять за себя). Народу было немного, но вся троица была занята. Особо меня раздражала продавщица, обсуждавшая с покупательницей ее шарф.
– Elle est belle![296] Где вы приобрели его?
– Подруга связала.
– В самом деле? Она их продает?
– Нет, а, по-вашему, следовало?
– Несомненно! Вы скажете мне, если она вдруг надумает заняться их продажей, а?
Да-а…
Однако было бы напрасно ввязываться в разговор и спрашивать, что для магазина сотовой связи важнее – шарф одного покупателя или телефон другого? Сказать по правде, я боялся услышать ответ. Как бы то ни было, через пару минут одновременно, словно по мановению волшебной палочки, освободились и продавец, и продавщица, будущая покупательница шарфа.
Продавец спросил стоящего впереди меня мужчину, чем он может ему помочь, и тот ответил, что хотел бы перейти на другой тариф. Продавщица с вежливой улыбкой обслуживающего автомата полуобернулась ко мне. При этом она смотрела на мужчину, желавшего поменять тариф, а потом, когда я протянул свой телефон, неожиданно повернулась и подошла к двум мужчинам у компьютера. Я не верил собственным глазам. Меня словно не существовало.
