Жанна узнала и кое-что другое. Ей было известно теперь имя реки, у которой находился прииск, где она принялась за тяжелое ремесло золотоискателя, — реки Форти-Майльс-Крик, той самой, на берегу которой расположен был участок N 129, соседний с ее участком и находившийся, очевидно, за холмом, примыкавшим к оврагу с юго-запада.
Вследствие ли смутной надежды или же из простого упрямства и желания добиться успеха в своем предприятии Жанна, однако, не захотела признать себя побежденной, не употребив всех усилий. С большим, чем когда-либо, рвением принялась она за промывку возможно большего количества решет, которые давали такую незначительную прибыль.
Однажды, 11 июня, после полудня, она, так же как и Патрик, забыв все на свете, была, по обыкновению, погружена в свою работу, когда ее окликнул вдруг знакомый голос:
— Осмелюсь, сударыня, справиться о вашем здоровье!
— Господин Ским! — воскликнула она, вспыхнув от удовольствия, которого не старалась скрыть.
— Он самый, — сказал Сумми, крепко пожимая протянутую ему руку.
— Мое здоровье великолепно, господин Ским, — продолжала Жанна.
— А как поживает ваш прииск?.. Я вижу, что и у вас есть участок…
— Должна вам признаться, господин Ским, что я от него не в восторге, — заметила Жанна менее веселым тоном. — Я вырабатываю едва десять — двенадцать центов с решета. Это покрывает только мои расходы.
— Печальный результат! — сказал Сумми Ским, который, по-видимому, нисколько не был огорчен этой неудачей. — Каковы же ваши планы?
— Не знаю, — отвечала Жанна. — Идти дальше… Бросить, конечно, этот скверный прииск, который обошелся мне дороже, чем он стоит. Меня привела сюда несчастная случайность…
— Случайность? — повторил Сумми. — Значит, вы не знали, что вы наша соседка?
— Я знаю об этом несколько дней. Но когда я остановилась здесь впервые, я не знала, что эта речка — Форти-Майльс-Крик и что ваше владение находится по другую сторону этого холма.
— А! — произнес разочарованно Сумми.
После некоторого молчания он продолжал:
— Почему вам не воспользоваться этой случайностью, раз уж она представилась? Прежде чем углубиться в пустыни Аляски, мне кажется, следовало бы изучить до дна тот уголок, который вы выбрали. Я не могу предложить вам своей помощи, так как я в этих делах невежда, но в пятистах метрах отсюда находится мой кузен Бен Раддль, инженер, каких не встречаешь каждый день. Если вы хотите…
— Хороший совет всегда кстати, и я охотно воспользуюсь им от господина Бена Раддля, — сказала Жанна. — Когда он осмотрит мой прииск, он увидит сам, чего можно от него ожидать.
— Итак, это решено… Но позвольте задать вам один вопрос.
— Пожалуйста, — сказала Жанна.
— Дело в том, что я не вижу здесь никаких следов жилья… Где же вы спите?
— Просто под открытым небом, — ответила, смеясь, Жанна. — Постель из листьев, подушка из песка. На таком ложе спится прекрасно.
Сумми Ским широко открыл глаза.
— Под открытым небом! — воскликнул он. — Вы опрометчивы. Это неосторожно!..
— Совсем нет! — сказала Жанна. — У меня два сторожа, господин Ским.
— Два сторожа?
— Вот один, — объяснила Жанна, показывая висящий у пояса револьвер, — а вот другой, — прибавила она, указывая на Патрика Ричардсона, который, стоя в некотором отдалении, с изумлением разглядывал новоприбывшего.
Сумми казался не совсем успокоенным.
— Этот верзила? — возразил он. — Конечно, он, судя по росту, способен защитить вас, но все равно… Вы сделали бы лучше, если б, закончив работу, перешли этот холм и согласились принять гостеприимство, которое я и мой кузен рады были бы вам предложить.
Жанна отрицательно покачала головой.
— Напрасно, напрасно, — настаивал Сумми. — Поверьте, это было бы безопаснее… Во всяком случае, если не безопаснее… то более…
— Более?
— …более прилично, — закончил Сумми Ским, сжигая свои корабли.
Жанна Эджертон нахмурила брови. По какому праву он вмешивался в ее дела, этот господин Ским?
Она уже собиралась резко возразить и обрезать нескромного советчика одной из своих обычных сентенций о равенстве полов, но не решилась на это. Сумми, не смевший больше смотреть ей в лицо, имел смущенный и вместе сердитый вид, который заставил ее задуматься. На ее губах появилась лукавая улыбка, которую она тотчас подавила. Протянув ему руку, она уже серьезно сказала:
— Вы правы, господин Ским. Я принимаю гостеприимство, которое вы предлагаете мне с таким радушием.
— Браво! — воскликнул Сумми. — В таком случае, сударыня, будьте добры до конца. Окончите ваш рабочий день сегодня несколько раньше и примите наше гостеприимство сейчас. Вы расскажете мне ваши дорожные приключения, а завтра утром Бен отправится осматривать прииск.
— Как хотите, — согласилась Жанна и крикнула:
— Патрик!
— Что, господин Жан? — откликнулся ирландец.
— Довольно работать сегодня. Мы идем на прииск номер сто двадцать девять.
— Хорошо, господин Жан.
— Собери инструменты и ступай с нами.
— Слушаю, господин Жан, — коротко откликнулся Патрик, который, нагрузившись лоханками, решетами, заступами и кирками, тяжелой поступью стал подниматься на холм, держась в почтительном отдалении от Жанны и Сумми.
— Господин Жан? — спросил Сумми.
— Он, значит, принимает вас за мужчину!
— Как видите, господин Ским. Благодаря моему костюму.
Сумми оглянулся на ирландца-великана, который шел позади них.
— Ну и верзила! — сказал он таким тоном, что, сама не зная почему, Жанна Эджертон залилась смехом.
Глава тринадцатая. ПРИИСК N 129
Расположенный на правом берегу Форти-Майльс-Крик прииск N 129 был, как уже сказано выше, последним на территории Клондайка. Столбы, указывавшие его восточную границу, определяли одновременно и границу между Аляской и Канадой.
По ту сторону границы, на американской территории, были расположены такие же прииски. На первом плане, ближе других, находился прииск N 131, принадлежащий техасцу Гунтеру, который эксплуатировал его в течение года и который только что начал свою вторую кампанию.
Что этот Гунтер искал в прошлом ссоры со своим соседом, Жозиасом Лакостом, в этом Сумми Ским и Бен Раддль, знавшие техасца, почти не сомневались. Гунтеру это соседство не могло нравиться. Приобретенный, согласно правил, прииск N 129 не мог возбуждать никаких сомнений в вопросах владения им и его границ. Заявление об его открытии было сделано, принято правительством и записано в управлении комиссара канадских приисков. С участка вносилась ежегодно пошлина в тридцать пять долларов, и, кроме того, в пользу правительства шла одна десятая прибыли с участка. Но Жозиас Лакост никогда не нарушал ни одного законного требования. Работы на прииске прекратились с его смертью, в ожидании ввода во владение им наследников.
