Спустя определенное время послушники становились учениками, получая несколько более высокую степень посвящения. Они изучали религиозные тексты, принимали участие в торжественных богослужениях, учились играть на священных инструментах и танцевать священные танцы. Много времени посвящали они тайнам тибетской медицины, изучению целебных растений и изготовлению из них лекарств. Только после многих лет обучения их посвящали в число ламов.
Звероловы с интересом выслушали рассказ настоятеля монастыря, обошли все помещения храма и в конце пути очутились у его ворот. Там, в тарантасе, их уже ждал Батуев. После церемониального прощания, старый лама долго стоял на пороге монастыря, вращая молитвенную мельницу до тех пор, пока путешественники не исчезли за горизонтом.
XIII
Сибирский легион свободных поляков
В лесной лощине, окруженной цепью не очень высоких, пологих холмов, раздавался стук топоров и грохот падающих деревьев. Вдоль только что построенной железнодорожной линии суетились рабочие. Одни из них отесывали стволы и разрезали их пилами на шпалы определенного размера, другие на тачках возили балласт, на котором укладывали шпалы и рельсы. Железнодорожный путь медленно вгрызался в девственную тайгу.
Среди толпы бородатых сибирских крестьян, одетых в старые полушубки и обутых в лыковые лапти, виднелась группа рабочих, одетых в одинаковые, изношенные серые кафтаны, холщовые штаны и рубахи. Это были каторжники, то есть люди, приговоренные к тяжелым работам. На головах, выбритых с одной правой стороны, они носили круглые шапки без козырьков. На ногах у них были кандалы, причем некоторые из них были прикованы цепями к тачкам. Группу окружал конвой из солдат в темно-зеленых мундирах.
Вольнонаемные рабочие и арестанты, равно как и солдаты конвоя, с одинаковым любопытством поглядывали на стоявший невдалеке барак, обмениваясь сведениями о необыкновенном событии. Они заинтересовались звероловами, которые вступили в жаркий бой с бандой хунхузов и победили их. Известие об этом распространилось в лагере утром того дня, когда конный бурят вызвал командира отряда казаков в улус. Спустя несколько часов солдаты привели связанных бандитов. Вместе с ними приехали четыре иностранных путешественника. Теперь сотник Тухольский вел энергичное следствие, подозревая пойманных хунхузов в участии в недавнем нападении на строителей железной дороги.
В то время как рабочие терялись в фантастических догадках, четверо героев дня сидели в бараке, как на раскаленных углях. Именно в этот момент решалась судьба всей опаснейшей экспедиции. Даже Смуга, всегда владевший собой, нетерпеливо поглядывал на дверь, за которой сотник Тухольский производил дознание. Казаки вводили бандитов по очереди. Удары нагаек и стоны доносились из соседней комнаты.
Томек старался не слышать стонов истязуемых. Судорожно сжав зубы и побледнев как полотно, он смотрел через окно. Он не мог оторвать взгляда от арестантов, работавших на насыпи. Возможно среди них были и поляки?.. Вид людей, закованных в кандалы, прикованных цепями к тачкам, красноречиво свидетельствовал о тех муках и унижениях, которые вынуждены были переносить тысячи ссыльных, героических борцов за свободу своей родины.
Боцман сохранял мнимое спокойствие, курил трубку, но и в его голове были невеселые мысли. Он мрачным взглядом провожал казаков, ведущих хунхузов на следствие, и в конце концов пробурчал:
- Видимо, с нашими ссыльными тоже обращаются не лучше...
- Посмотри, боцман, через окно, и у тебя сразу же пропадут всякие сомнения, - шепнул Томек.
Вспомнив своего сводного брата, Смуга тяжело вздохнул. Один только Удаджалак, казалось, не удивлялся ничему. На его родине, как и во многих других странах Азии, часто во время следствия применялись пытки.
Прошло довольно много времени, прежде чем казаки вывели последнего хунхуза. На пороге комнаты показался сотник Тухольский. Он в задумчивости смотрел на путешественников, как бы взвешивая в уме, что им сказать. Лишь после длительного молчания он неуверенно произнес:
- Они сознались... Это их банда месяц тому назад совершила нападение на наших железнодорожников. Генерал-губернатор направил меня сюда, чтобы организовать преследование хунхузов. К сожалению, банда бежала в Маньчжурию... А жаль, повышение и награда пролетели у меня мимо носа...
Томек и боцман сделали такое движение, словно в голову им пришла одна и та же мысль. Однако Смуга взглядом приказал им молчать и закурил трубку. Подперев голову рукой, сказал:
- Но ведь теперь эти хунхузы в ваших руках... О нашем участии в их поимке можно и не упоминать.
Сотник Тухольский прищурил глаза и выжидательно молчал.
- Вы нас избавили от неудобств, связанных с пленниками, - говорил Смуга. - Нам теперь не до хунхузов, следствий и... наград. Мое здоровье возбуждает опасение. От ранения, полученного в бою с хунхузами, раскрылись старые раны. Мне необходим совет хорошего врача, чтобы поправиться и успешно закончить охоту.
На лице сотника появилось выражение надежды и удовлетворения. Неужели повышение и награда не минуют его?
- У нас в Сибири мало врачей. Жить добровольно здесь никто не хочет, - вмешался он. - Туземцы лечатся у своих монахов или шаманов, а мы, русские, вынуждены лечиться у нескольких европейских врачей, занятых в больницах Читы или Нерчинска. Ни один из них не захочет сюда приехать.
- Неужели нельзя чем-нибудь помочь? - вздохнул Смуга, наблюдая за Тухольским. - Из-за этой бандитской пули может сорваться вся экспедиция...
Офицер потер руки и сказал:
- А если бы я отвез вас в больницу?
- Это для нас слишком большая потеря времени, - ответил Смуга. - Кроме того, один я не могу ехать. Я очень ослабел, а путь - далекий.
- Ваши спутники поехали бы с вами. Я постараюсь это как-нибудь устроить.
- Гм, мы подумаем над вашим предложением, - с колебанием ответил Смуга. - Во всяком случае, один из нас должен будет немедленно вернуться в лагерь близ Благовещенска, чтобы сообщить остальным товарищам о нашем отъезде. Но на это трудно решиться, так как ему пришлось бы ехать через тайгу в опасном одиночестве...
- И этому делу можно помочь, - сказал офицер. - Я еще не сказал вам о том, что выявило следствие. Дело в том, что хунхузы выдали своего шпиона, находящегося на нашем берегу Амура. Это старый паромщик, которого зовут капитаном Вангом. Он донес банде и о вас.
- Ах, лицемер! - воскликнул Томек. - Во время переправы я обратил внимание на интерес, проявленный им к нашим вьюкам!
- Стоило бы надеть ему петлю на шею, - буркнул боцман.
