– Даже спичек у тебя нет, – упрекнул Мирон. – Единственный случай выпал в истории человечества, когда курильщик мог оказаться полезным для общества, – и то неудача.
– Спичек у меня хватало, да только они вместе с другими вещами хранились в походном мешке, который ты пустил по воде, – огрызнулся Виктор. – А где твой нож?
– Так ведь и он остался в мешке, – понуро ответил Мирон.
Но спорить не было времени. Друзья нашли небольшой чистый заливчик, выполоскали одежду и в четыре руки выжали так, что в ней, казалось, не только воды, но и живого места не должно было бы остаться. Развесили на солнце, а сами уселись на песок под корнями большой сосны. Жаловаться на холод еще нельзя было, однако солнце неуклонно спускалось к горизонту, а одежда сохла медленно. Бережно разложили для просушки и все остальное имущество, особенно спички.
– Тебе не приходилось пользоваться высушенными спичками? – спросил Мирон. – Горят они?
– Не приходилось.
– Вот видишь: такая простая вещь, а ты не знаешь.
– А ты?
– Так ведь я не курю.
– Это не только для курения необходимо. Эх, ты! – покачал головою Виктор. – Рассуждать только любишь…
Виктор все время искоса посматривал на хлеб. Не терпелось и Мирону. Взял он влажный кусок, разломил пополам, протянул Виктору. Съели – и еще острее почувствовали голод.
– Знал бы, что так получится, совсем не стал бы есть, – ворчал Виктор.
– Привыкай, браток, не то еще будет, – утешил его Мирон.
– Хоть бы закурить, – сказал Виктор, глядя на свою махорку.
– Обойдешься и так, – махнул рукою Мирон.
До сих пор у них не было времени задумываться о своей дальнейшей судьбе. Теперь же, когда оба сидели голышом под деревом, невольно думалось про завтрашний день.
– А что, если нам несколько дней придется бродить здесь, пока выберемся? – задумчиво произнес Виктор.
– О, это было бы огромным счастьем! – воскликнул Мирон.
– Спасибо тебе за такое счастье! – хмыкнул Виктор. – А есть что будешь? Или решил с голоду помереть?
– Вот поэтому я и считаю счастьем проплутать несколько дней, а не недель и не месяцев, – уныло сказал Мирон.
– Можешь сказать еще – столетий, – усмехнулся Виктор.
– И это может быть, – серьезно ответил Мирон. – Наши кости могут найти и спустя несколько столетий!
– Эх ты, нытье ходячее! – поморщился Виктор. – Тебе бы на печи сидеть, а не путешествовать. Я много раз слышал, кик люди бродили в лесах, но не знаю случая, чтобы у нас в Беларуси кто-либо погиб, заблудившись в пуще. Это тебе не бразильские джунгли, не африканские леса.
– Чего ты кипятишься? Могу заверить, что я тоже не имею особенного желания тут погибнуть, – оправдывался Мирон.
– Ну, так незачем и готовиться к смерти! – отрезал Виктор.
Хотя солнце еще и светило, но уже не грело. Длинные тени протянулись от деревьев. Хлопцы почувствовали холод.
– Ничего не поделаешь, придется надевать влажное белье, – вздохнул Мирон.
– Не беда, досохнет на теле, – бодрился Виктор.
А когда оделись, он как-то нерешительно предложил:
– Может, дальше пойдем?
– Куда ты пойдешь на ночь глядя? – ответил Мирон. Даже по знакомой дороге рискованно идти в такое время. А так мы наверняка проплутаем всю ночь. Едва ли где-нибудь поблизости есть селение. Придется ночевать здесь.
За весь сегодняшний день это был первый вопрос, не вызвавший спора. Начали готовиться к ночлегу. Устроили себе логово в сухом песке между корней, нагребли сухих листьев и сучьев.
Наконец наступил самый великий, торжественный и ответственный момент – добывание огня. Сердца у друзей застучали сильнее, руки дрожали. Быть может, с таким же чувством тысячелетия назад в каком-нибудь первобытном храме люди приступали к добыванию священного огня.
– Высохли они?
Ощупали спички со всех сторон – кажется, высохли.
Чиркнул Виктор раз, другой – ничего… Только белый след остался на коробке.
– Может, плохо высохли, – грустно сказал Мирон. – Больше портить не стоит.
– Моя рубашка уже сухая, я положу их под мышки, – решил Виктор.
Так и пристроились в своем логове без огня.
Первая ночь. – Борьба в темноте. – Заяц, который клюется. – Последние спички. – Домой.
Солнце зашло, но еще не менее часа на всем лежал сероватый сумрак. Над озером со свистом пролетали утки, спеша на ночлег. В вышине послышался журавлиный крик. Вот он крепнет, становится более отчетливым, – видно, журавли спускаются на отдых.
– Эх, вот если б какой-нибудь журавль или гусь сел мне на голову! – сказал Виктор.
– А что бы ты делал с ним без огня? – вздохнул Мирон.
– Съел бы и сырого.
Мирон перевернулся на спину, глянул на звезды. Они так красиво сияли! Ласково перешептывались вершины деревьев. Дома небось любуются чудесной весенней погодой, а они…
– Вот к чему приводит самовольство! – самому себе сказал Мирон. – Если бы мы попросили челнок у хозяина, люди знали бы сейчас, где мы, и приехали бы за нами. А так, если даже и найдут где-нибудь челнок, никто не догадается, каким образом он очутился там. Послушался я тебя…
– Ну-ну, нечего ворчать, – недовольно отозвался Виктор. – Никто тебя не заставлял. Если уж ты такой паинька, незачем было соглашаться. А идти за полкилометра искать хозяина и у тебя не было охоты. Что мы, съели бы эту «душегубку», что ли? Не случись такой нелепицы – вернули бы на место, и делу конец.
Мирон умолк. Ничего не исправишь. И надежды на помощь нет. Никто их тут не знает. Даже если заметили, как уплыли на челноке какие-то два хлопца, никому и голову не придет, куда они могли деваться. Значит, придется самим искать обратную дорогу.
Становилось сыро, холод усиливался. Хорошо еще, что ветра не было. Помогало и то, что, крепко прижавшись, хлопцы немного согревали один другого.
Время тянулось медленно. Голод и холод мешали уснуть. Приходилось ворочаться с боку на бок. Задремали, но скоро так замерзли, что начали стучать зубами. Виктор не выдержал, вскочил.
– Эй, вставай! – толкнул он Мирона.
– А? Чего?
– Вызываю тебя на состязание!
– Ты что, сдурел?
– Вставай бороться!
– Отстань ты со своей борьбой, и без того тошно!… Но Виктор уже ухватил Мирона за ноги и поволок по земле. Мирон не на шутку разозлился.
– Ты чего лезешь? – закричал он. – Чего спать не даешь? Вот я тебе сейчас…
– Тише, тише, – сказал Виктор. – Я тебя не драться вызываю, а бороться, понял? Чтоб согреться.
– А!…
И в ночной тишине началась борьба… Виктору быстро удалось повалить Мирона. Тот обиделся:
