Дальше события развивались так: в 1770 году Сэмуэл Херн вышел из торгового поста Черчилль на западном берегу Гудзонова залива, намереваясь пересечь ту часть Канады, которая лежит в арктической зоне. При этом он получил еще и особые инструкции: разыскать предполагаемый проход. Он пробирался по суровым северным землям на запад вплоть до Большого Невольничьего озера, а затем отправился на север к устью реки Коппермайн на побережье Арктики. На своем пути он не нашел никаких каналов. Затем в 1778 году капитан Кук исследовал западную часть американского побережья, не открыл никаких проходов и в своем сообщении сделал несколько саркастических замечаний по поводу «фиктивного пролива Хуан-де-Фука». Однако капитан Джон Мире в 1788 году исследовал залив Пюджет-Саунд, который проглядел Кук (возможно, из-за тумана), и вход в него окрестил именем Хуана де Фуки, предполагая, что если Хуан де Фука что-нибудь и открыл, то это мог быть только этот пролив. Его название сохранилось и по сей день.
В том же, 1788 году появилась еще одна вымышленная история о Северо-западном проходе, которая также оставила свой след. Ровно за двести лет до этого испанец Лoренсо Феррер Мальдонадо доложил о своем морском путешествии из Испании к западным берегам Америки через Исландию и Северо-западный проход. Он сообщил, что прошел через пролив Аниан, продолжил свой путь к югу параллельно американскому побережью до Кивиры и затем вернулся тем же путем обратно. Когда это сообщение раскопали в архивах и опубликовали, оно обратило на себя внимание нашего старого знакомого Филиппа Боша. Этот человек, способный поверить чему угодно, горячо отстаивал правдивость сообщений де Фонте. В 1790 году он сделал доклад в Парижской Академии наук, основанный на данных Мальдонадо, и снова привлек внимание к испанским авторитетам. На проверку фактов, изложенных в докладе, был послан в 1791 году с двумя кораблями капитан Александро Маласпина; он тщательно обследовал берега Аляски в северном направлении приблизительно до 60° и не нашел пролива. В своем докладе он камня на камне не оставил от сообщения Мальдонадо, доказав, что это сплошное надувательство. Однако в сообщении Мальдонадо Северо-западный проход представлен в виде последовательного ряда извилистых каналов, тянущихся до 75° северной широты; и оказалось, что это описание, по случайному совпадению, представляет правильную картину реально существующего Северо-западного прохода.
Как я уже предупредил читателя, я не собираюсь излагать всю историю поисков Северо-западного прохода и задача моя состоит не только в том, чтобы разоблачить мифы. Мне хотелось показать, что многие путешествия носили серьезный характер и способствовали расширению знаний об Арктике. С самого начала XIX столетия Северный полюс превратился в объект более серьезных исследований, чем Северо-западный проход, о котором, впрочем, никогда не забывали. Последней серьезной экспедицией, главной целью которой были поиски Северо-западного прохода, была экспедиция 1845–1847 годов Джона Франклина, который отправился в Арктику и исчез. Общественность Англии с большим вниманием следила за поисками пропавшей экспедиции.
Путешествие Франклина ознаменовало собой последнюю вспышку активного интереса к Северо-западному проходу. Стало ясно, что из-за сильного холода в этих широтах возможность использования прохода практически исключается. Открытие Суэцкого канала двумя десятилетиями позднее сделало необходимость в Северо-западном проходе еще меньше, так как появился более короткий путь на Восток.
Но вслед за мифом о Северо-западном проходе возник другой миф, связанный с ним лишь косвенно, миф об Открытом полярном море. В сущности, убеждение в том, что существует такой водный бассейн, возникло примерно за два столетия до этого. Оно впервые появилось в повествовании Джозефа Моксона.
Впоследствии Моксону довелось стать гидрографом короля Карла II и известным картографом, но в 1652 году, во времена Кромвеля, он находился в изгнании за свои роялистские убеждения. В одной амстердамской таверне он встретил голландского моряка, который рассказывал, что только что вернулся с рыбных промыслов у Шпицбергена[30]. Присутствующие выразили удивление по поводу его возвращения домой в разгар рыболовного сезона. Тогда моряк объяснил, что он плавал на специальном судне, которое забирало и отвозило домой улов с других кораблей, но, когда их судно подошло к Шпицбергену, обнаружилось, что улов недостаточен, чтобы целиком заполнить трюм. Тогда капитан решил воспользоваться задержкой и сплавать на север, насколько позволят погодные и ледовые условия. Они проплыли до полюса и еще на два градуса дальше, но не встретили ни островов, ни ледяного покрова, а только открытое море, и при этом, по словам моряка, погода стояла такая же теплая, как в Амстердаме летом.
Трудно себе представить, что именно все это могло означать. Моксон говорил, что он верит этому рассказу, «так как (моряк) казался бесхитростным честным человеком, лишенным всякого притворства, человеком, который никак не был во мне заинтересован». Возможно, что выдался один из тех редких летних сезонов, которые иногда случаются, когда Арктика свободна ото льда, и путешественникам удалось достичь исключительно высоких широт. Несомненно, однако, что история эта была приукрашена в ходе повествования. Мысль о возможности навигации в полярном море возникла в тот момент, когда выяснилась несостоятельность старой теории климатических зон, о которой говорилось в начале главы. Но в данном случае это было, видимо, первое упоминание о практической попытке навигации в Открытом полярном море.
Напомним, что еще в 1527 году Роберт Торн предложил в качестве объекта исследования прямой путь через полюс. Баренц в 1596 году и Гудзон в 1608 году пытались преодолеть этот путь, но потерпели неудачу. Однако некоторые географы продолжали поддерживать эту идею, основываясь на правдоподобном рассуждении. Они упирали на то, что полярные районы освещены солнцем непрерывно на протяжении шести месяцев в году, но то, что остальные шесть месяцев эти районы остаются совсем без солнца, они обходили молчанием. Всем, кто занимается внутренними озерами на территориях с холодным климатом, хорошо известно, что лед вначале образовывается исключительно вдоль береговой линии. Эта особенность была механически перенесена и на море, что совершенно неправомерно, поскольку здесь входят в силу еще многие другие климатические факторы. Сообщениям некоторых исследователей о том, что они неожиданно встречали участки открытой воды внутри Северного полярного круга, придавали незаслуженно большое значение.
