Удивительно красив живописный залив, в котором расположен глубоководный порт Сувы. Там большое движение пассажирских судов и более мелких плавучих средств. Можно часами с удовольствием наблюдать за жизнью порта. Далекий уголок южной части Тихого океана! Даже не верится, что сюда ни разу не заходило ни одно польское судно. Однако спортивный флаг Польши не единожды развевался в этих водах. В 1935 году именно здесь польский яхтсмен Вагнер расстался со своей яхтой «Зъява II». Последняя, несмотря на разрушенную морскими червями обшивку, переименованная в «Стеллу», еще долгое время служила для недалеких поездок. В 1936 году «Зъяву» в новой роли видел еще Эрвин Ежи Вебер с борта «Фариса». В 1968 году у входа в залив форсировал рифы Леонид Телига на своей яхте «Оиты». Семь лет спустя польская яхта «Мария» с капитаном Любомиром Мончкой на борту причалила к тому же месту, что и «Опты».
На террасе мотеля «Трэйд уиндс» мы маленькими глотками потягивали холодное пиво. В хорошо защищенной от ветров бухточке покачивались на волнах более десятка яхт с разных концов света.
Лодочник с острова Мбау
— Леонид Телига любил приходить сюда и охотнее всего садился именно за этот столик, — вспоминает пап Кшиштоф. — Однако нам пора возвращаться домой.
Встреча Нового года прошла в доме пана Стажиньского довольно спокойно. Впрочем, это был единственный польский дом на всем архипелаге, полный польских пластинок, газет и книг. Мы выпили немного вина, вспомнили Варшаву. Там из-за двенадцатичасовой разницы во времени Новый год еще не наступил. Возможно, варшавянки еще только готовились к встрече Нового года и сидели в салонах красоты. Затем мы отправились в центр города. Я хотел посмотреть, как островитяне встречают Новый год. Однако меня ждало жгучее разочарование.
Я был почти уверен, что увижу нечто вроде карнавала в Рио-де-Жанейро, танцевальные хороводы, фейерверки… Ничего подобного! Несомненно, сказалось как влияние протестантских миссионеров, так и большое преобладание индийцев, а может, отсутствие соответствующих традиций. Все в городе говорило о будничной жизни, и единственным напоминанием о празднике были иллюминированные разноцветными лампочками причаливающие пассажирские суда. Там новогодние балы уже начались. Больше всего веселились на борту советского лайнера «Федор Шаляпин» (на нем перевозили австралийских туристов) и на «Фэйрскае», плавающем под либерийским флагом. В городе было тихо. Смуглые полицейские в своих зубчатых юбочках сулу изнывали от скуки.
Мы с паном Кшиштофом побродили по городу, выпили по две рюмки вина и пошли домой. Наутро нам предстояла поездка на остров Мбау. По дороге купили свежий номер «Фиджи тайме». У газеты был горделивый подзаголовок: «Первая газета, появляющаяся на свет». Ее редакция использует таким образом существование международной линии смены дат.
В первый день Нового года мы с паном Кшиштофом оказались своего рода конкурентами с сотрудниками «Фиджи тайме». Нам надо было встать очень рано, совершить автомобильную поездку на юго-восточную оконечность острова Вити-Леву, близ причала Наусори, и ожидать там лодку, на которой мы должны проплыть два километра над коралловым мелководьем.
Видневшийся издали островок выступал над уровнем моря, пожалуй, не более чем на двадцать метров. Однако в истории Фиджи он занимает почетное место — это бывшая столица старых Фиджи доевропейских времен, место пребывания великого вождя Какомбау, его семьи и наиболее родовитых аборигенов.
— Даже сейчас, — заметил Стажиньский, — фиджийцы родом с острова Мбау занимают высокое положение среди своих сородичей. Диалект островитян с Мбау для жителей всего архипелага то же самое, что латынь в цивилизованном мире. Остров занимал ведущее положение в фиджийской цивилизации.
Крестьяне с острова Мбау
Мы прогуливались по маленькому островку, общая площадь которого не превышала десяти гектаров. Остановились возле отремонтированного, а может, и заново построенного Дома собраний. Островок чистенький, ухоженный. Сегодня он служит местом пребывания верховных вождей Фиджи. Даже Рату Джордж Какомбау, нынешний генерал-губернатор, имеет здесь свой, стилизованный на традиционный лад домик, где проводит уик-энд.
Какомбау был великим дипломатом и трезвым государственным деятелем. Осознав могущество белых, он принял крещение и вместе со своими подданными построил на острове большую церковь, в которой купелью служил вату ни мбоколй — камень, на котором совершалось ритуальное заклание пленников. Крещение обеспечило ему большие преимущества — под видом борьбы за христианскую веру он сумел распространить свою власть на значительную часть архипелага. Однако для него вскоре наступили тяжелые времена. 10 октября 1874 года Какомбау отдал свою страну под протекторат королевы Виктории, передав ей свою палицу, которой он убивал пленников, в знак верноподданнических чувств. Это была своего рода «политика дубинки». Однако Фиджи не навсегда лишились палицы Какомбау. В 1931 году по приказу короля Георга V ее несколько освежили и передали фиджийскому парламенту, где она по сей день служит в качестве председательского жезла.
Мы исходили с Кшиштофом Стажиньским весь королевский остров вдоль и поперек. Посетили также «королевские» гробницы. Отец великого короля похоронен под деревянным столбом, на могиле же сына, подданного королевы, — христианское надгробие.
В зажиточном доме главы острова пьем янггону, любимый напиток островитян. Это не что иное, как уже знакомая мне по Новым Гебридам кава со столь же специфическим привкусом. Слышны глухие звуки деревянных гонгов. Молодые люди колотят дубинками по выдолбленным стволам. По очереди, непрерывно. Совершаем последнюю прогулку по маленькому островку. То тут, то там раздается треск — это молодежь стреляет из лежащих на земле бамбуковых труб. Треск и дым. Так на острове Мбау встречают Новый год.
Итак, наступило время покинуть остров. Садимся в каноэ. Медленно отчаливаем от берега. Над нашими головами проносится реактивный самолет. Он идет на посадку в Наусори. До свидания, Фиджи!
В небольшой роще в кронах пальм шелестел ветер. А в центре поляны возвышались массивные ворота, сооруженные из трех коралловых блоков. В высоту они достигали не менее пяти метров, а просвет в них был по меньшей мере метра четыре. Задумчиво смотрел я на творение рук человеческих. Оно, по мнению ученых, было создано двенадцать столетий назад, причем неизвестно как и с какой целью. Мне сказали, что каждый из обработанных коралловых блоков весит сорок тонн. Для установки такого «камешка» сегодня потребовался бы мощный подъемный кран. Каким образом ухитрились люди тысячу двести лет назад построить эти ворота на маленьком коралловом островке, который на велосипеде можно объехать за день, — на островке, затерянном в безбрежном океане?! Еще одна тайна исчезнувших цивилизаций, подобно линии Назка в Перу или знаменитым воротам в архитектурном комплексе Тиауанако близ озера Титикака.
